Король умер, да здравствует король!
Шрифт:
Если бы не жёсткие правила штаб-квартиры, то мужчина бы мигом выбросил отброса на улицу, но как не раз говаривал нынешний глава Сётокан Фунакоси Еситака «Не пристало тигру охотиться на тушканчиков». А перед привратником сейчас находился даже не тушканчик, а тщедушная мышь, да и та без одной лапы.
— Я к отцу, — заросший, неопрятный бродяга, как ни в чём не бывало, попытался пройти мимо охранника.
И подобной дерзости синий пояс уже стерпеть не мог. Он брезгливо ухватил калеку за пустой рукав и дёрнул того обратно. Не сильно, так для острастки, дабы осадить зарвавшегося юнца. Вот только у охранника ничего не вышло, «гость» вразвалочку прошествовал дальше, утягивая за собой опешившего
— Новенький? — задал вопрос незнакомец, даже не подумав о том, чтобы сбавить шаг.
Но оскорблённый каратека не спешил отвечать оборванцу, вместо этого он выпростал наружу свою Рейки, чтобы наказать наглеца. Призрачная голова тигра издала беззвучный рёв и нависла над вторженцем.
— Охо! — обескураженно выдохнул неопрятный парень и наконец-то остановился на месте.
— Страшно? — спросил довольный произведённым эффектом охранник, после чего выпустил засаленный рукав из ладони и скомандовал. — Проваливай давай!
— Старик был прав, вы здесь и правда расслабились, — несмотря на грозный окрик и воздействие невидимой силы незваный гость не спешил улепётывать прочь.
А в следующую секунду охранник рухнул на колени и увёл взгляд к потолку. Оттуда на каратиста глядели два огромных жёлтых глаза с махонькими точками зрачков посредине. Они тоже принадлежали тигру, но не обычному. Бывалый каратека успел повидать Рейки многих мастеров и обычной тигриной головой его было не удивить и уж тем более не напугать. Но одно дело, когда тебе в душу смотрит привычный хищник, которого ты не раз видел в зоопарке за массивными прутьями клетки и совсем другое ощущать себя добычей доисторического монстра. Пасть чудовища слегка приоткрылась и по саблевидным клыкам, длиною в два локтя потекла голодная слюна.
Охранник попытался уйти перекатом в сторону, но его конечности оказались скованы первобытным ужасом. Находящийся в панике каратист силился хотя бы отползти на карачках подальше от страшного зверя, а тем временем лобастая башка саблезубого тигра всё сильнее распахивала свою бездонную пасть…
С едва различимым шипением позади оборванца разъехались автоматические двери, впуская внутрь очередного посетителя.
— Кто ты такой? — прозвучал властный голос со стороны входа в штаб-квартиру. — Назовись!
— Надо же, мы не виделись два жалких месяца, а ты уже меня не признаёшь, — не оборачиваясь, ответил однорукий юноша. — Я пришёл за своим поясом и, как видишь, синий цвет меня больше не устраивает.
Глава 7
Вчерашний день ознаменовался национальным трауром. Жертвами взрыва стали сотни людей и, конечно же, самым сильным потрясением для страны оказалась потеря всего кабинета министров. Видные государственные деятели Японии всем составом прибыли на плановое собрание в Дайдзекан, где были похоронены под горящими обломками. Менее значимой, но оттого не менее трагичной была утрата самых влиятельных каннуси, в том числе и нескольких верховных гудзи. Священнослужители, на манер чиновников палаты большого Государственного совета, также устроили сходку в храме Ясукуни. Непривередливый огонь прибрал и их. Меньше всего погибших обнаружили в Императорском дворце. То ли террористы заложили недостаточно взрывчатки, то ли служба безопасности успела обнаружить часть зарядов, но к счастью для местных их драгоценный Владыка востока не пострадал. Вместо него, на суд предков отправился весь штат личных секретарей.
Если сравнить страну с человеческим телом, то вчера Япония лишилась рук. Благо хоть голову сохранила. Император остался жив, а значит, виновников ждёт суровая кара за содеянное. Нет никаких сомнений в том, что единоличный хозяин Страны восходящего
8
Хирохито, император Сёва (29 апреля 1901 — 7 января 1989) — 124-й император Японии с 25 декабря 1926 по 7 января 1989 года. Последний Император, обладавший реальной властью.
— Сэнсей, может уже начнём? — прозвучал мой голос в гробовой тишине, но Кобаяси ничего не ответил. Он всё так же сидел с понурым видом за учительским столом, а его потухший взгляд был устремлён куда-то вдаль.
В подобном ключе мы провели уже треть первого урока. И если Раттана мгновенно нашла себе занятие — девушка без всякого зазрения совести извлекла мангу из портфеля и тут же принялась её листать, то мне откровенно нечем было заняться. Первые пять минут я ещё хоть как-то перебивался рисованием на полях тетрадки, но это занятие вскоре мне наскучило. Была мысль вытащить из штанов верный танто и немного попрактиковаться под партой, но я быстро её отмёл — прошлого раза хватило.
Интересно, учителя настолько потрясло покушение на императора или среди погибших был кто-то из его родственников? Если он потерял кого-то из близких, то надо бы его поддержать. Я ведь не чудовище какое.
С этими мыслями я встал из-за парты и проследовал к учительскому столу.
— Кобаяси-сенсей, у вас всё в порядке?
— Девочка…моя бедная девочка, — одинокая слеза скатилась по небритой щеке.
Ками! Неужели я оказался прав и историк впрямь потерял дорогого человека? Скорее всего, дочь.
— А ведь ты была такой юной, — мужчина вытер ладонью мокрую щеку.
Точно дочь. Вот дерьмо! Не повезло мужику.
— Ещё вчера я мыл тебя этими самыми руками, — учитель поднёс ладони к лицу, — нежно отмывал тебе зад и не мог на него налюбоваться, а сегодня даже неспособен коснуться твоей мягкой кожи.
«Ах ты грёбанный изращенец!» — сочувствие моментально сменилось омерзением. Я, конечно, слышал, что некоторые японские отцы предпочитали купаться в одной ванной с собственными дочерьми, но всему же есть предел!
— Ещё и проклятые страховщики утверждают, что это не страховой случай, — продолжил плакаться препод.
А я в это время не мог поверить своим ушам. Мало того что плешивый урод домогался собственной дочери, так он ещё и пытался нажиться на её смерти!
Нестерпимо захотелось вмазать грязному ублюдку и я даже сжал кулак, чтобы это провернуть.
— Креста, моя любимая Кре… — взвыл Кобаяси и рухнул на учительский стол.
Пока потирал ушибленные костяшки, костерил себя на чём свет стоит. Ну кто же знал, что великовозрастный болван будет так сокрушаться от потери тачки. Да и я молодец, нет чтобы дослушать до конца.