Король умер, да здравствует король!

Гримм Александр

На этот раз из мычания молодого сумоиста можно было вычленить нотки удивления и они не остались без внимания старшего советника. Поэтому Кадзуо Таоко решил пояснить:

— После войны за Осаку двадцать лет назад мы с Женским преступным союзом Канто договорились, что не будем больше претендовать на Токио и останемся каждый при своём. Сукебан осели в отвоёванной Осаке, а мы у себя в Кобе. Конечно же, никто из нас и не думал играть честно. Сукебан взяли под своё крылышко столичных хангуре, а мы стали спонсировать деятельность наших младших братьев из Мацуба-кай, Сумиёси-кай и Инагава-кай. До недавнего времени столичный Союз Канто

и токийские якудза мерились силами без нашего прямого вмешательства, но два дня назад сукебан нарушили давнюю договорённость и прибыли в Токио. Понимаете, что это значит молодой господин?

Единственный сын оябуна Ямагути-гуми понимал, поэтому без лишних возражений грузно перевалился набок и кое-как принял сидячее положение. От подобных телодвижений каркас кровати громко заскрипел, словно сетуя на свою тяжкую ношу. Но молодому сумоисту было насрать, зафиксированными в бандаже руками он пытался подобрать ручку с тумбочки. Когда же ему это удалось, то он накренился всем корпусом над предметом мебели и коряво вывел на бумажно листе несколько слов. Покончив с этим нелёгким делом, рикиси откинулся обратно на многострадальную кровать, отчего та ещё сильнее заскрипела.

А тем временем старший советник уже склонился над помятым исписанным листом и от каждого прочитанного слова его седые брови приподнимались все выше и выше. Когда Кадзуо Таоко закончил с чтением, он на мгновение замер будто что-то обдумывая, а через секунду громко прокричал.

— Сато, зайди!

Не успел старший советник захлопнуть рот, после командного окрика, как дверная створка отъехала в сторону и в больничную палату вошёл ещё один мужчина. Он был далеко не так стар, как сам Кадзуо, но седина уже окрасила его виски, а на лице по соседству с многочисленными шрамами давненько пролегли глубокие морщины.

— Вызывали, босс? — смиренно склонил голову матёрый уголовник.

— Читай, — отрывисто скомандовал старший советник и кивнул на прикроватную тумбочку.

Вошедший тут же подчинился и приблизился к кровати молодого сумоиста, при этом мужчина не забыл отвесить ещё один поклон. На этот раз уважительный жест был адресован сыну большого босса.

Как только Сато исполнил приказ, старший советник взглянул на его вытянутое от удивления лицо и жёстко произнёс:

— Похоже «твой» сопляк хафу снова перешёл нам дорогу. Надеюсь, на этот раз ты не оплошаешь, иначе одним пальцем не отделаешься. И, Сато, его родных тоже пусти в расход.

* * *

— Сэмпай, а это че получается, выходит, мы зря скидывались на похороны? — слова Мичи повисли в воздухе.

Мы всей толпой, за исключением здоровяка Нодзу и лисицы Амано, сидели в зале особняка Миямото и молча пялились на фантомную копию почившего не так давно Акихико. С момента устранения избранного потомка минуло около двух часов и большую часть этого времени мы посвятили сокрытию следов. Ангар вместе со всем содержимым пришлось спалить. К счастью, никто и не думал нам мешать.

Когда мы всей гурьбой выбрались на свежий воздух, то у выхода нас уже поджидала Хоши, а от волчицы из Шинсенгуми и вовсе след простыл. Нам повезло ещё и в том, что портовый район славился своей безлюдностью, особенно в вечернее время. Поэтому можно было без лишних свидетелей залить ангар заранее заготовленным бензином и спалить все улики. Не стоило оставлять зацепки для тех же Шинсенгуми.

Что касается удравшей волчицы

из Мибу, то на её счёт мы не особо беспокоились. Даже если она до сих пор служит в полиции, то будет держать рот на замке. Быть причастной к убийству избранного потомка, пускай даже в качестве свидетеля — такое себе удовольствие, можно лишиться не только любимой работы и пенсии по выслуге лет, но и нажить себе серьёзного врага. Я не сомневался в том, что глава клана Миямото рано или поздно попытается устроить очную ставку с волчицей, чтобы выведать у той подробности о смерти главного наследника. И ещё больше уверен в том, что мечница будет всеми силами избегать этой встречи. Как-никак львиная доля вины за смерть Акио лежала именно на ней. Это она завела избранного потомка в западню и оставила того без помощи.

— У кого какие предположения? — задал я вопрос в пустоту.

Не все присутствующие обладали такой же гибкой психикой, как у Мичи, поэтому никаких дельных мыслей озвучено не было. Разве что кохай продолжил накидывать говно на вентилятор. Похоже, таким образом, он сбрасывал накопившийся стресс, ну или попросту издевался надо мной, как это обычно бывало.

— Сэмпай, а я тут подумал: раз он от вас не отходит далеко, то значит и жить вы теперь вместе будете?

— Похоже на то…

— И спать?

— Ага.

— И в туалет ходить?

— Мичи, будь другом, завались.

— А общаться как будете, телепатически? А может, вы уже с ним говорите, а нам не рассказываете?

— Ну да, прямо сейчас и болтаем.

— Ух ты! А что он говорит?

— Чтобы ты шёл в задницу!

— Не, сэмпай, это явно не он. Акихико никогда не был таким грубияном. Чванливым и надменным засранцем — это да, но до подобных словечек он не опускался. Видать, вам и правда нужна помощь психолога. Посторонние голоса в голове до добра не доведут.

— Так, а ну, заткнулись оба! — Акико подскочила с кровати и приблизилась к призраку, после чего с потаённой надеждой спросила. — Акихико, ты меня слышишь?

В ответ девушка получила утвердительный кивок и странный жест. Фантом Акихико показал раскрытую ладонь принялся водить по ней сложенными щепотью пальцами. Поначалу я не понял, чего он добивается, но спустя несколько секунд до меня дошло. Впрочем, сестра Акихико разгадала его шараду раньше меня и уже унеслась в соседнюю комнату за писчими принадлежностями. Когда девушка вернулась, она протянула призраку карандаш вместе с тетрадью. И к моему глубочайшему удивлению, фантом принял подношение. А ведь раньше «тень» не была способна взаимодействовать с материальным миром так легко. Лишь посредством боевых приёмов она могла соприкасаться с физическими объектами. Теперь же «тень» под управлением духа Акихико ухватила карандаш вполне человеческим жестом.

Затаив дыхание мы несколько секунд следили за тем, как призрак Акихико что-то пишет на белоснежной бумаге. Когда он закончил, то продемонстрировал нам исписанный лист.

«Не помню, каково было в аду, но очень хочу туда вернуться. Вы кучка идиотов уже успели меня достать! Особенно этот сопляк. Если в ближайшее время он не заткнётся, то клянусь всеми Ками я стану личным призраком мелкого засранца и буду преследовать его до конца его дней. Обещаю, он подохнет девственником…»

— Ну это вряд ли, — снисходительно усмехнулся Мичи, из-за чего на мгновение выпал из своего излюбленного образа и стал будто на несколько лет старше.