Король Уолл-стрит
Шрифт:
Возможно, разворачивая прекрасные туфли Джимми Чу, у меня изменилось мнение по поводу этого, пока я вспоминала и мне пришло в голову, что Макс даже не понял, что выбрал не то время. Подарок с его стороны был благодарностью, а не взяткой. Он, наверное, не понимал, что со стороны выглядело так, будто он пытался манипулировать мной с помощью подарков и приманок. Сделав такой вывод, я поняла его немного странное поведение в субботу. Я поняла, что по какой-то причине он чувствовал себя со мной неловко. Хотя это явно не остановило его попыток соблазнить или трахнуть меня, как будто это
Когда мы с Максом сели в такси, которое повезло нас в Верхний Манхеттен, мы заговорили почти одновременно.
— Я хотела извиниться, — сказала я.
— Спасибо, что поехала со мной, — произнес он.
Мы повернулись друг к другу, и у него появилась небольшая улыбка.
— Туфли просто прекрасные, — сказала я.
Он отвернулся.
— Это было неуместно. Я не должен был. — Он провел пальцами по волосам, я обратила внимание на его длинные пальцы, вспомнив ощущения, когда они ласкали мое тело.
— Они очень красивые, спасибо, что купил.
— Похоже, тебе понравились те, которые я приобрел Аманде в субботу.
Я ухмыльнулась. У моих был выше каблук, они были более блестящие, сексуальные, нежели он купил своей дочери.
— И ты потратила на нас слишком много своего личного времени. В выходной…
— Ерунда. — Я согласилась пойти за покупками с Амандой, потому что была уверена, что он папа — выходного дня, совершенно не заинтересованный в своей дочери, поэтому я попыталась спасти, таким образом, его дочь от его апатии к ней. Я оказалась настольно неправа. Он явно любил Аманду, а она его. У Короля Уолл-Стрит имелась еще одна тайная личность в Коннектикуте, когда он выступал как отец-одиночка, любящий свою семью.
У нас все началось с того, что мы ругались, целовались, трахались, и я знала его только как целеустремленного, сделавшего потрясающую карьеру, безжалостного, высокомерного эгоиста. Но сейчас его жизнь вне работы предстала его в моих глазах еще более привлекательным. Я поняла, что мне нужно приложить усилия, чтобы не поддаться его очарованию.
— И спасибо, что пошла сегодня. Я подумал, что ты не присоединишься ко мне, — ответил он.
Я с восхищением подумала, что он не попытался на меня давить, не попросил снова пойти с ним на ланч. Собственно, ему это было и не нужно. Я хотела присутствовать на ланче.
— Я же говорила тебе. Я этого хочу также, как и ты. Просто у меня другие причины.
— Ты никогда не ладила со своим отцом Чарльзом Джейн?
Я вздохнула. Мне не хотелось говорить об этом. Не сейчас. Вообще никогда либо.
Я пожала плечами, и он перестал спрашивать. Мы просто сидели, окна были опущены, и шум Нью-Йорка перекрывал молчание между нами. Было несколько неловко. Я была уверена, если бы мы не трахались, я бы попыталась завести вежливый разговор, может даже старалась бы произвести на него впечатление. Но сейчас все это казалось излишним. Даже смешным.
Ресторан гудел разговорами, я проскользнула в красное бархатное кресло. Мы прибыли первыми, что показалось облегчением. У меня появилось время, чтобы внутренне приготовиться. Я не был в «Ла Гренуй» уже много лет,
— Здесь очень… — Макс оглядел ресторан, нахмурив лоб и поджав губы. Я была уверена, что Макс предпочитал Four Seasons, ценивший и предпочитавший все более современное и воздушное. Декор ресторана «Ла Гренуй» был старомодным. Обои золотые с кремовым, хрустальные люстры разливали желтый свет, спускавшийся как тяжелое одеяло. Остальная часть Нью-Йорка предпочитала Америку двадцать первого века, а мы сидели здесь, притворяясь, что находимся во Франции девятнадцатого века.
Мне пришлось подавить хихиканье.
— Ты никогда здесь не был раньше? — спросила я.
— Нет. — Он нахмурился. — И теперь я понимаю, почему. — Он развернул салфетку и положил себе на колени. — Все такое старомодное. И все такое очень…, — прежде чем Макс смог закончить свою мысль, метрдотель подошел к моему отцу, который минута в минуту появился у входа.
Макс встал, но отец сначала поприветствовал меня.
— Харпер, как дела? — Спросил он, когда я наклонилась вперед, чтобы он поцеловал меня в щеку. Без сомнения, он специально тут же решил показать, кто хозяин положения, пытаясь дать понять Максу, что он совершенно неважен для него, насколько это возможно, конечно, хотя я не могла себе представить, чтобы Макс купился на это дерьмо. На самом деле, Макс, наверное, подумал, что было бы странно, если бы отец не поприветствовал сначала свою дочь.
— А ты, должно быть, Макс Кинг, — произнес отец, отступая и протягивая руку, которую Макс пожал.
Он постарел с тех пор, как я его видела в последний раз. Но все еще был красив, в его черных волосах прибавилось больше седины, а под глазами залегли темные тени, которых я раньше не замечала. Он по-прежнему производил впечатление, и я задалась вопросом — моя мать клюнула на его внешность, как и многие другие женщины, или на деньги и власть?
— Итак, Харпер, — сказал отец, принимая меню у официанта. — Ты работаешь на King & Associates.
Я взглянула на Макса, а потом перевела взгляд на отца.
— Да. Уже около трех месяцев.
Он кивнул и опустил меню, но ничего не сказал. Возникла неловкая пауза, я не знала, что сказать. Я ничего не хотела о нем знать, поэтому какой смысл задавать вопросы? Я была уверена, что если я что-нибудь скажу, то со стороны будет выглядеть стервозным и язвительным, именно так, как я себя и чувствовала.
— Мы рады видеть ее в нашей команде. — Заполнил Макс молчание.
Отец приподнял брови.
— Почему ты мне не сказала?
Неужели он забыл, что мы не разговариваем? Иногда он пытается всучить мне денег через своих адвокатов, а я по привычке отказываюсь. В этом и заключались наши отношения.
— Она сделала лучше исследование, которое я когда-либо видел, учитывая, что Харпер наш младший исследователь, — сказал Макс, откинувшись на спинку кресла. Это было явно преувеличением, учитывая сколько он начеркал красной ручкой по моему докладу по Бангладеш, но я думала, что он хотел таким образом смягчить моего отца.