Король Уолл-стрит
Шрифт:
Она взяла грудь в ладони, и вместе их соединила, подойдя к кровати. Я поднялся на колени, чтобы встретиться с ней, больше всего желая, чтобы между нами не было пространства. Запустив одну руку между ее бедер и обхватив другой рукой ее за задницу, я раздвинул ее складочки и погрузил пальцы.
— Ты идеальна, — прошептал я. Она слегка мне улыбнулась, откинув назад голову, как только мои пальцы погрузились в нее еще глубже.
Кровь гудела у меня в члене, и мне захотелось зажать его в кулаке и войти в ее киску, но мне не хотелось отпускать ее.
— Я хочу, чтобы ты легла на спину, подняв ноги, — произнес я, потянув ее на кровать.
Я стал поцелуями прокладывать дорожку до пупка. Она подвинулась, извиваясь и ерзая подо мной. Я продвигался вниз, сжимая ее бедра, более открывая, ее туфли на шпильках были высоко в воздухе по обе стороны от меня.
Она вскрикнула, когда я прошелся губами к ее киске. Ее вскрик чуть не заставил меня кончить. Я раздвинул ее половые губы, открыв доступ к клитору. Она напряглась. Я не мог точно сказать, то ли от ожидания, то ли от смущения. Я наклонился вперед и прошелся по нервным окончаниям языком. Ее дыхание становилось все громче и глубже, я взял его в рот и стал сосать, потом облизал ее вход.
Раньше я не испытывал ничего подобного. Она была как весна — теплая, свежая и манящая. Мне все было мало и мало, несмотря на то, что я погружался языком в ее вход, пробираясь по ее влажности, которая даже не достигла моего подбородка.
Я готов был остаться так, с похороненным лицом у нее между ног, до конца своих дней. Я потянулся к члену — твердый, как камень, отчаянно желающий испробовать сладость, покрывающую язык. Я разжал руку и заставил себя успокоиться, я еще не был готов кончить. Как только я погрузился в нее, я потерялся, и мое тело ощущало каждое желание, которое я дарил ей, чтобы получить свой оргазм.
Я еще шире развел ее бедра, язык накрыл ее клитор, пальцы проникли внутрь, покружив и вышли. Все ее тело начало содрогаться, и я услышал шепот своего имени, слетевшего с ее губ. Я хотел услышать свое имя громче. Я увеличил давление языком, и ее руки подлетели к моим волосам, и она запричитала:
— Макс, Боже мой, Макс.
Ее оргазм прошелся по всему ее телу, как электрический ток, ее киска стала сжиматься, еще глубже засасывая мои пальцы. Я убрал руку и отстранился, чтобы она смогла успокоиться, чувствуя дрожь во всем ее теле.
Я поднял на нее глаза, она запрокинула руки за голову, опускаясь спиной на матрас. Впервые, мне захотелось сделать запись фильма о женщине, испытывающей оргазм. Тогда больше бы мне не нужно было встречаться с другими, мне достаточно было бы посмотреть эту запись с Харпер, кончающую от моего языка.
Боже, она была настолько совершенна, когда кончала.
Я передвинулся к ее лицу, она открыла глаза и улыбнулась.
— У тебя это очень хорошо получается, — тихо произнесла она.
— Что я должен сказать? — усмехнулся я.
— Ты должен научиться получать комплименты, —
Я кивнул, опустив руки ей на бедра. Ее киска дотронулась до моего члена, она немного сдвинулась назад и вперед.
Я застонал, ее желание наполняло мою кровь. Долго я не продержусь. С отчаяньем я потянулся к тумбочке. Открыл ящик, пришлось запустить руку внутрь. Деревянный выступ врезался мне в запястье, и я вытащил пакетик фольги.
Она ухмыльнулась, взяв у меня из рук квадратный пакетик, не давая мне шанса запротестовать, раскатала презерватив, причем мучительно медленно, мы оба не могли отвести глаз, наблюдая за ее действиями.
— Хотя прошло мало времени, но ты помнишь, как хорошо чувствовал меня? — спросила она, сжимая мой член у основания. — Насколько я тугая?
Я застонал, нуждаясь, чтобы она опустилась на меня.
Она приподнялась, чтобы быть как раз напротив моей головки перед своим входом.
— Ты помнишь, как скользил в меня так глубоко?
— Бл*дь, Харпер. Ты хочешь меня убить?
Она сзади приподняла волосы, и они каскадом опустились на нее, потом она провела по груди, покрутив бедрами, вбирая меня немного глубже.
— Помнишь, как ты так хорошо меня наполнял? Ты слишком большой. — Она еще немного опустилась ниже на него. — Почти вот так. — Потом еще немного опустилась. — Мне всегда кажется, что это может быть больно, но однако же нет. — Она опустила руки мне на торс, от чего ее грудь сжалась вместе, ближе подталкиваясь ко мне. Она дернула головой, и я чуть не кончил от одного ее вида. — Но оказалось такое удовольствие не может быть болезненным, — продолжила она, покручивая бедрами, поддразнивая меня, зная, что я хочу оказаться очень глубоко в ней. — Ты помнишь, как хорошо?
Я сжал ее бедра, пытаясь сделать все, что в моих силах, чтобы остановить себя и воткнуть член как можно глубже в нее, отчего долгое время она не сможет нормально ходить.
Она медленно опускалась все ниже и ниже, и с каждым движением ее глаза расширялись, а потом полностью сосредоточились на мне.
— Я не помню, — прошептала она. — Я каждый раз забываю насколько это хорошо.
Мое терпение было на исходе, собственно от ее последних слов, оно закончилось, поэтому я зарычал и поднялся, опуская ее на спину и толкаясь в нее на всю длины.
— Сейчас я позабочусь о том, чтобы ты больше никогда не забывала.
Мне хотелось трахать ее постоянно, все время, вечно.
После ночи с Харпер мне потребовалось гораздо больше времени, чем обычно, чтобы привести себя в порядок, поэтому я успел только на более поздний поезд.
— Я дома, — крикнул я, тут же услышав звук телевизора из семейной гостиной. Обычно, когда на недели я возвращался в Коннектикут, я встречал Мэрион, убирающуюся на кухне, но сейчас ее машины не было перед домом. Неужели Аманда здесь одна?