Королева Братвы и ее короли

Райли Селеста

Белла кивает, выражая насмешливое понимание.

— Конечно, конечно. А я-то думала, что только Перес разбирается в моде. Скажи мне, Лана, — наклоняется она, понижая голос, словно делясь доверием, — какие-нибудь интересные факты, которые ты уловила сегодня вечером, есть? Ты же знаешь, что я живу ради твоей проницательности.

— Интересные факты? — Повторяю я, притворяясь, что размышляю. — Ну, я слышала, что канапе, которые подают на стол, — редкий деликатес, привезенный прямо из Италии. Очаровательно, не правда ли?

Ее улыбка сходит

на нет, в глазах мелькает разочарование. Очевидно, она надеялась на что-то более сочное, что-то более… скандальное. Но я не собираюсь доставлять ей удовольствие, когда каждое сказанное слово — потенциальное оружие в чужих руках.

— О, Лана, всегда держишь свои карты при себе, — говорит она, быстро приходя в себя. — Но не волнуйся, со мной твои секреты в безопасности.

Я заставляю себя улыбнуться. Светская беседа между нами, это своеобразный танец, каждое слово выверено, каждая улыбка рассчитана. Белла — змея, но разве не все мы в этой яме?

Как только разговор затихает, мимо проскальзывает официант с подносом шампанского. Белла, воспользовавшись случаем, берет два бокала и предлагает один мне с ухмылкой, которая говорит о том, что она точно знает, что делает.

— Спасибо, — говорю я, принимая бокал. Очевидно, что я не могу пить, учитывая, что внутри меня растет малыш, но отказ вызвал бы больше вопросов, чем я хочу отвечать сегодня. Так что я держу бокал — реквизит в этом спектакле, и продолжаю наш словесный спарринг:

— Знаешь, Белла, — начинаю я, наклоняясь, чтобы поделиться секретом. — Я много слышала о тебе. Разумеется, только хорошее.

Ее глаза слегка сужаются, пытаясь понять, говорю ли я искренне или это преддверие к подколу.

— Правда? Я польщена. Перес обычно не позволяет мне общаться с… людьми твоего типа.

— О, я уверена, что нет, — отвечаю я, мой тон легкий, дразнящий. — Но ведь Перес не всегда знает, что для него лучше, не так ли?

Это тонкий намек, напоминание о том, что она не просто конфетка Переса, что у нее могут быть собственные амбиции. Белла умна, она сразу уловила подтекст, и выражение ее лица сменилось на настороженный интерес.

— А что насчет тебя, Лана? — Спрашивает она низким голосом, под шелком которого проглядывает стальной оттенок. — Когда ты собираешься выйти замуж за одного из своих мальчиков?

Я наклоняюсь к ней, подстраиваясь под ее низкий тон, и позволяю медленной, нарочитой улыбке расползтись по моим губам.

— Полагаю, примерно в то же время, когда Перес решит развестись с женой и сделать из тебя честную женщину.

Раздается ее смех, чистый и беззаботный.

— Пожалуйста, я гораздо счастливее в роли любовницы. Я получаю все привилегии и никакого дерьма. — В ее глазах мелькает триумф, как будто она выиграла очко в нашем словесном теннисном матче.

Я не могу не отдать ей должное: у этой женщины есть мужество. Но, насколько я понимаю, она все еще второстепенный персонаж в этой извращенной пьесе, участниками которой мы все являемся. Мое внимание рассеивается,

я лишь наполовину слушаю ее болтовню, пока она не произносит комментарий, который резко возвращает меня в настоящее.

— Знаешь, это забавно, — размышляет Белла, в ее тоне проскальзывает змеиная хитрость. — Ты, которая два года назад знаменито напоила под столом нескольких боссов мафии, сегодня не притронулась ни к капле алкоголя. И вообще, не притрагивалась всю ночь.

Я слегка приподнимаю свой нетронутый бокал, уголки моего рта подрагивают в насмешливом тосте.

— Может быть, у меня просто появился вкус к лучшим вещам в жизни. Кто знает? Возможно, трезвость, это последняя тенденция в преступном мире.

Белла еще мгновение наблюдает за мной, ее взгляд острый и расчетливый, прежде чем выпустить мягкий, уступчивый смешок.

— Возможно, ты права. Трезвость — последнее увлечение мафии. Кто бы мог подумать?

Когда Белла уходит, ее слова эхом отдаются в моей голове, я чувствую, как петля подозрения затягивается на моей шее. Она подмигивает мне в ответ, этим несносным, знающим жестом, от которого у меня по позвоночнику пробегает дрожь, а затем накидывается на Переса, как на какую-нибудь норковую кралю. Вид их вместе, шепчущихся, изредка бросающих взгляды в мою сторону, вызывает у меня тревожный звоночек. Что она ему сказала? Как много она подозревает? И, что еще важнее, что она готова сделать с этими подозрениями?

Роман материализуется рядом со мной, как всегда безупречно вовремя.

— Все в порядке?

Я принудительно улыбаюсь, подавляя нарастающую панику.

— О, абсолютно. Просто любуюсь запутанной паутиной нашего прекрасного подземного мира. Напоминаю себе, что не стоит недооценивать женщин в мафии, особенно самых отъявленных ее членов. — В моем голосе прозвучала смесь сарказма и искренних размышлений. Белла, при всем ее статусе любовницы, только что доказала, что она более чем способна раздуть из мухи слона.

Роман улавливает напряжение в моем голосе.

— Белла? — Догадывается он.

Я киваю, не желая вдаваться в подробности, не здесь и не сейчас.

— Скажем так, она более наблюдательна, чем я думала.

Он наклоняется ближе, понижая голос.

— Мы справимся с этим. Что бы это ни было.

Я выдохнула, не понимая, что сдерживаю дыхание.

— Я знаю. Это просто… расстраивает, что приходится играть в эти игры.

Роман ухмыляется, в нем пробивается намек на его обычную уверенность.

— Ты любишь игры, Лана. Только, может быть, не всех игроков.

Он не ошибается. Игры, постоянный танец власти и манипуляций — это то, в чем я преуспеваю. Просто иногда, как сейчас, цена игры становится слишком очевидной.

Когда мы пробираемся сквозь толпу, Роман наклоняется ко мне, его голос едва слышно звучит над музыкой, пульсирующей в большом зале.

— Знаешь, не стоит недооценивать женщин в этой жизни. Они могут быть такими же смертоносными, как и мужчины, если не больше.