Королева четырёх частей света
Шрифт:
— Всей душой, ваше сиятельство.
— А он?
— И он, ваше сиятельство.
— Слушайте же меня хорошенько: что бы теперь ни случилось, не признавайтесь в том, что было у вас с доном Лоренсо. Поняли меня, дитя моё? Никогда не говорите Хуану Буитраго про то, что знаем мы с вами. Особенно когда он будет вашим мужем.
— Как же...
— Вот так. У вас с доном Лоренсо Баррето ничего никогда не было. Никто не познал вас до человека, с которым я хочу соединить вас. Поклянитесь, что будете молчать. Инес знает кое-какие секреты,
— Клянусь, ваше сиятельство.
— Сходите за лейтенантом Буитраго и приведите его вместе с падре Серпой...
В субботу 5 августа 1595 года губернатор Альваро де Менданья совершил две церемонии. Одна состоялась на борту: первая фрейлина его супруги сочеталась браком с его шурином, доном Лоренсо де Баррето, помощником капитана. Другая на берегу: в трёх местах острова Санта-Кристина были воздвигнуты три креста. Это вдобавок к тому кресту, что был вырезан на коре дерева с обозначением дня — 28 июля — и года — 1595 — когда он вступил во владение архипелагом маркиза де Мендосы.
Когда эти церемонии совершились и все заняли свои места, губернатор приказал главному навигатору поднять паруса и якоря всех четырёх кораблей.
Армада прошла в направлении вест-зюйд-вест около трёхсот лиг.
Шла неделю.
13 августа губернатор уведомил главного навигатора, что на другой день они увидят Соломоновы острова.
Кирос передал эти сведения другим штурманам. Новость исполнила моряков радостью. Все: колонисты, солдаты, матросы — праздновали прибытие, не жалея запасов воды и провизии. Командиры тоже пировали, обильно и с достоинством, у аделантады.
Четырнадцатого числа островов не увидели. Но все расчёты сходились: увидят пятнадцатого.
Как ни смотрели вахтенные во все стороны, 15 августа, в день праздника Мадонны, никакой земли тоже не увидели. Богоматерь была покровительницей экспедиции, так что никто не сомневался, что острова появятся к вечеру. И празднование повсюду продолжалось — только не у аделантады.
Шестнадцатого продолжали искать землю. Её высматривали с марсов на всех трёх мачтах. Высматривали бака, высматривали со шканцев. Высматривали с переходных мостиков и юта. Но как ни глядели — в тот день ничего не увидели.
И на следующий.
И ещё на следующий.
И ещё много дней, и все последующие недели.
Глава 9
«ЕСЛИ ТЫ НЕ УБЬЁШЬ ЕГО -
УБЬЮ Я ВОТ ЭТИМ НОЖОМ!»
Совсем плох стал...
Менданья знал, что говорят про него за спиной. Никуда не годится командир: широты путает, расстояния путает, все цифры путает, дни путает, даже острова путает. Колонисты ещё не начали перешёптываться, что он их обманул, но относились как к начальнику, на которого нельзя положиться. Фантазёр, сумасшедший — морякам надо бы поостеречься. Солдаты же роптали, не скрываясь. Мерино-Манрике с виду негодовал на разговорчики своих людей. Сердито говорил, что не хочет слушать такие глупости, что затыкает себе уши. Но не пресекал таких
— Убежали от нас Соломоновы острова...
— Какое убежали! Да нет никаких Соломоновых островов. Лапшу нам на уши навешали, чтобы эта стерва, ведьма чёртова, могла называться маркизой.
— Да просто за четверть века море поднималось, поднималось, да и затопило их так, что и следа не видно.
— Прав Ампуэро. Нету больше золотых островов. Мы прошли над ними и не заметили.
— Ещё бы не прав! Даже его приятель Кирос не знает, где мы.
— Лучше бы наш полковник командовал экспедицией, чем эта вся банда.
— Он нас хотя бы обмануть не хочет...
Обмануть? Из уст в уста переходило это слово. Обмануть или обмануться?
Кирос тоже этого не понимал. Может, карты неправильные?
Он теперь знал дорогу. Менданья показал ему свои записи, развернул свои карты, доверил свои секреты.
Сомнений не было: по этим бумагам флотилия должна была выйти к золотым островам точно в указанный Менданьей день.
С компасом в руке аделантадо и главный навигатор вдвоём непрерывно поверяли измерения. И всегда приходили к тому же результату.
Может быть, штурман первой экспедиции, старый Эрнан Гальего, двадцать восемь лет назад ошибся с определением широты? Или ошибка случилась из-за географа Сармьенто — «мерзавца»? В экспедиции 1567 года Сармьенто и Галего занимали конкурирующие посты и ненавидели друг друга. А ссора Сармьенто с Менданьей довела их до суда. Не мог ли географ сообщить своим противникам заведомо ложные сведения? Неужели те драгоценные карты, которые аделантадо показывал королю в самом Мадриде, а потом четверть века с лишним прятал от любопытных глаз — фальшивка с самого начала? Посмертная месть мерзавца Сармьенто?
Всё могло быть...
Точно было одно: Кирос провёл корабли до крайней западной точки того плана, который Менданья велел ему начертить в Лиме.
А что дальше? Неизвестно... Только странствие в Южном море, которое считают величайшим в мире океаном. Без края. Без ориентиров. И без карт.
«Держаться и не сдаваться!» — таков теперь был единственный лозунг эскадры.
Вечность! Уже целую вечность они в море!
Исабель нервно перечитывала многостраничное письмо, предназначенное сестре. Сколько уже неприятностей, с этим связанных! Экономим еду, экономим воду. Экипаж недоволен...
Она продолжала писать, нарушая запрет губернатора, но там не было ничего — ни единого слова — которого он не мог бы одобрить. Она больше не жаловалась ни на жестокость Мерино-Манрике, ни даже на двуличие Кироса, который под предлогом борьбы со сплетнями сам передавал аделантадо, что про него говорят.
Сейчас в её письме Петронилье не было ни оценок, ни осуждений. Она строго держалась фактов. Признавала, к примеру, что тяжёлое настроение команды никак не связано с бурями или же полным штилем. Даже отмечала особо: ветер по-прежнему благоприятный; флотилия движется к западу в том же темпе, что и в первой части путешествия.