Королева демонов

Бретт Питер

Через секунду она вернулась в туго зашнурованном платье и уселась напротив Терна. Ее небесного цвета глаза пронзили его.

– Выкладывай все до конца.

Терн вернулся в лагерь меченых детей, когда небо уже потемнело. Он рассказал Лише все, умолчав только об интимных подробностях своего с ними общения. Это ее не касалось.

Дети суетились, готовясь к скорой ночи. Они латали и сворачивали сети из меченых пластин, точили клинки и рисовали на коже метки. Юная красийка Шаливах преподавала шарусак большой компании,

в которую входили все касты Стаи. Девушка напоминала змею, с немыслимой грацией перетекая из позы в позу.

Завороженный Терн подступил ближе.

– Да благословит Эверам мою внучку, – сказала Джарит, становясь рядом. – Она постоянно смотрела, как Каваль тренирует ее братьев. Однажды он застал ее за отработкой движений и ударил. «Раз уж осмеливаешься принимать священные позы, то делай правильно! – заорал он. – Если мужчина, не муж твой, коснется тебя, как ты поступишь – опозоришь дом Каваля или сломаешь ему руку?»

Джарит улыбнулась:

– Мой достопочтенный муж заставлял ее по сотне раз повторять движения и без конца прибирать тренировочный зал.

– Шарак Сан идет в пятидесяти милях со всех сторон. – Терн использовал красийский термин, обозначавший Дневную Битву – завоевание человечества, которое, как учил Эведжах, станет залогом победы в Шарак Ка. – За кого ты будешь, когда докатится до тебя?

– Стая не примет участия в Шарак Сан, – ответила Джарит. – Сын Джефа открыл нам: «Нет чести в пролитии алой крови».

– Честное слово, – сказала подошедшая к ним Стела. Она похлопала Терна по спине. – Тебя долго не было, я начала беспокоиться.

– Люблю быть сам по себе, – ответил Терн.

– Ага, усекла. Но свет меркнет. Нам пора на посвящение.

Терн пытливо взглянул на Стелу, но последовал за нею. Она привела его к месту сбора меченых шкур. Там ожидало более двадцати женщин, одетых в лоскуты и покрытых метками. Многие были малы и худы, но с глазами хищниц. Среди них стоял брат Франк, облаченный лишь в коричневое бидо. Его мускулистое тело было испещрено татуировками, но он не расстался и с кривым посохом.

Они дружно сорвались в ночь, устремившись к высокому утесу, который был со всех сторон уставлен мечеными столбами – кроме ведшей наверх тропинки.

– Жди здесь, – бросила Стела Терну.

Не дожидаясь ответа, она с гиканьем воздела шест с петлей для ловли алагай и помчалась за остальными.

Терна так и подмывало либо отправиться на шум битвы и сполохи меченого света, либо бежать от них, но он терпеливо ждал; спустя какое-то время он заметил, что грохот и вспышки приблизились.

Вскоре показались меченые шкуры, ведомые Стелой и Франком. Между собой они волокли упиравшегося лесного демона, согнутого петлей чуть ли не пополам. Его шею крюком обхватил кривой посох. Шкуры неистовствовали позади – толкали и пинали подземника, норовя сбить с ног, пока его тащили в меченый круг, где стоял Терн.

Эта картина сняла все вопросы, которые оставались у Терна насчет «посвящения». Он начал разбинтовывать руки, а меченые шкуры окружили его. Ладони немного саднило, но метка нажима и ударная виднелись четко.

Втащив с Франком на пару демона на утес и поставив его перед Терном, Стела объявила:

– Посвящение свершится, когда он умрет.

Терн кивнул, и она, нажав на шесте кнопку, ослабила шнур, а Франк отвел посох. Он начертил над Терном метку:

– Да пребудет с тобой благословение Избавителя, Терн Дамадж.

Затем они оба отступили и влились в кольцо зрителей.

Лесной демон с ревом встряхнулся, хапая воздух и раздирая себе горло. Серьезно он не пострадал, и магия грозила восстановить его силы через считаные секунды.

Терн не дал ему времени оправиться, подскочил и врезал правой ладонью в колено. Ударная метка вспыхнула, и демон с визгом упал, а в руку Терна хлынула энергия. Покуда демон лежал распростертый, Терн ослепил его плевком сока свиного корня. Меченые шкуры возликовали.

Семифутовый недрила с руками столь длинными, что когти чиркали по земле, вскочил на ноги, и Терн отступил. Демон попытался отыскать Терна на слух, но крики Стаи его оглушили. Он стал принюхиваться, чихая от смрада свиного корня.

Чихая же, демоны, как люди, закрывали глаза и сгибались. Терн воспользовался этим, подошел и левой рукой схватил леснягу за плечо. Прижатая к шкуре метка нажима задымилась, наполняя Терна силой, и меткой ударной он раздробил недриле запястье.

Демон взвыл и вцепился в повисшую клешню, а Терн отскочил подальше и закружил по утесу.

Рассудок советовал не торопиться. Терн становился сильнее с каждым ударом и наносил увечья быстрее, чем те заживали, – вдобавок он высасывал из демона магию. Благодаря такой осторожности Терн выживал много лет, с шести лет обитая в открытой ночи.

Он снова ударил, поразив недрилу в спину и выбив его из равновесия. Тот попытался достать его здоровой рукой. Терн отпрыгнул, затем метнулся вперед и хлопнул ладонью по рылу.

Рассудок опять призвал отступить, но демон, похоже, стал действовать медленнее. Он пятился, был уязвим, и Терн продолжил наступление, нанося удар за ударом. Он забыл об осторожности. Пренебрег обороной. Он распробовал сладость убийства.

Лесной демон дико взмахнул огромной узловатой рукой и ударил Терна в живот – переломал ребра, отправил в полет. Терн отлетел на несколько шагов и грохнулся на землю, а толпа, только что ликовавшая, ахнула.

Выхаркивая кровь, Терн встряхнулся, перекатился и вскочил на ноги. Магия уже исцеляла его, но, едва он шагнул, перед глазами все поплыло, а демон, успевший прийти в себя, бросился на него.

Меченые шкуры ободряюще загалдели, и громче всех – Стела, но никто не стронулся с места, чтобы помочь. Таково условие посвящения: либо адепт убивает демона, либо демон – адепта.

У лесного демона были длинные и могучие руки, но им недоставало ловкости. У Терна слишком сильно кружилась голова, чтобы драться, и он припал к земле. Когти просвистели над головой, демон проскочил мимо.