Королева демонов
Шрифт:
Едва они вошли, демон поднял глаза и посмотрел искоса. Джардир переступил через метки под присмотром Шанвах, которая прикрывала копьем каждый его шаг. Джардир уложил Шанджата в центре камеры и отошел за круги, удерживавшие демона в заточении.
Но демон не сдвинулся в сторону Шанджата, лишь следил за ними огромными нечеловеческими глазами. Джардир прозревал бездонный мрак Най в этих черных лужах, отражавших непостижимые мысли.
Пар’чин и его дживах отвели тяжелые шторы. Ночь пала, но тьма была не такой кромешной, как в Ущерб. В окна заструился
Кожа Джардира пошла мурашками, когда демон обвился вокруг Шанджата. Шанвах стиснула копье, ее аура уподобилась натянутой тетиве. Она изнывала от гнева, желая ударить – убить и демона, и родителя, но она была сестрой Эверама по копью, в ее жилах текла шарумова кровь Джардира. Она приняла боль и укротила ее.
Шанджат поднял глаза, они снова ожили и заблестели. Кривя губы, он обратился к Шанвах:
– Да проклянет меня Эверам за то, что я вскормил столь жалкое подобие дочери. Было бы лучше для всех, если бы твоя Тикка спровадила тебя замуж до того, как стало можно послать во дворец дама’тинг. Лучше бы я размозжил тебе голову, когда увидел, что родилась девка.
Шанвах неколебимо держала копье, но Джардир видел, как распороли эти слова ее ауру.
– Твой брат меня спас бы, – сказал Шанджат. – Или хотя бы оказал честь и убил.
Слезы Шанвах заблестели в лунном свете, но она выстояла.
– Не слушай ядовитых речей, племянница, – подал голос Джардир. – Это не твой отец говорит.
– Очень даже он! – возразил со смехом Шанджат. Вышло настолько похоже на звучный бас его товарища, что у Джардира защемило сердце. – Отсюда и сладость! Этот трутень похвалялся перед своей братией крепким сыном, который вызревал в утробе его самки. При виде тебя он перво-наперво содрогнулся от отвращения. Он представил, как убивает тебя, чтобы сохранить лицо.
– Довольно. – Дживах Пар’чина шагнула вперед. – Ты нужен живым, но это не значит, что нам нельзя отрезать от тебя пару кусков, которые ты не отрастишь заново.
Демон склонил голову набок, изучая ее.
– Какое яйцо ты отложишь? – осведомился Шанджат. – Позволит ли тебе твой консорт следовать нашим путем, когда узнает?
– Рен, что он мелет? – спросил Пар’чин.
– Провалиться мне в Недра, если понимаю, – ответила Ренна.
– До чего же бестолково спариваются люди, – сказал Шанджат и прицокнул языком. – Десять циклов беспомощности ради единственного яйца. Но не бойся. До родов мы сохраним тебе жизнь. Сознание ребенка – лакомство восхитительное: как птичьи яйца, которые вы потребляете.
Ренна с рычанием обнажила нож.
Джардир собрался заступить ей дорогу, но Пар’чин оказался быстрее. Он обратился в туман, перетек через камеру и снова сгустился перед Ренной:
– Рен, он старается вывести нас из себя. Хочет, чтобы мы обезумели, зашли за метки и дали ему убежать. Пока они его сдерживают, мы будем стойкими, что бы он ни наплел.
Ренна тяжело дышала, усмиряя кипевшее в ауре бешенство.
– Пар’чин говорит правильно, сестра, – подала голос Шанвах. – Ты сама сказала, что князьки крадут наши мысли, но высказывают только мучительные.
Свирепо взирая на демона, Ренна выдохнула:
– На вкус ты, наверное, не лучше дерьма, но не надейся, что я не сожру твои мозги.
Она не шутила, Джардир увидел ее настрой в ауре и понял: демону это тоже ясно. Тварь расхотела ее злить.
– Задавайте ваши вопросы, – произнес Шанджат. – Когда мы отправимся темными тропами вниз, этот трутень послужит рупором и верховым животным.
Пар’чин шагнул вперед.
– Где находится вход? – спросил он.
– На северо-востоке, – ответил демон. – В горах, невдалеке от места, где вы с Наследником боролись за власть на вашей примитивной дуэли.
– Ничейные земли, – сказал Джардир. – Никто на них не претендует, для такого похода годятся.
– Не претендуешь ты, – согласился Шанджат, – но это не значит, что больше никто.
– И кто же? – спросил Джардир.
– Сообщества поверхностного скота для меня бессмысленны, я в них не разбираюсь. В мой последний визит они предоставили свежие мозги для моей кладовой.
Джардир сжал кулаки, но наживку не заглотил:
– Тропа охраняется?
– Выходное отверстие велико, и магия вытекает обильно. Трутней тянет туда, но они не понимают, чем занимаются и что стерегут.
– Допустим, мы найдем эту пещеру; как глубоко скрывается город демонов? – спросил Пар’чин.
– Даже хамелеону нужны недели, – ответил Шанджат. – И полные циклы для медлительных и неуклюжих людских конечностей.
– А еда по пути найдется? Чистая вода?
– Надо же, столько энергии – и ни малейшего представления, как ею пользоваться! Силы Недр избавят вас от потребности в пище.
– Вы что же, вообще не едите? – спросила Ренна. – Зачем тогда кладовая? К чему набеги на поверхность?
Шанджат улыбнулся:
– Зачем ваше племя пьет от сброженного зерна и фруктов? Зачем вы поете и пляшете?
– Этого мало, – покачал головой Пар’чин. – Из ничего выйдет пшик. Вам, может быть, не часто нужна пища, но без нее не обойтись. И прежде всего – королеве.
Шанджат кивнул:
– Мои собратья могут существовать без нее, но мы не постимся добровольно. А королевам, готовым нестись, питаться нужно – как и нашему потомству. Ему – в первую очередь. Скоро ульи заполонят ваши земли; из каждого выпрыгнет сорок тысяч голодных детенышей-трутней, которые очистят поверхность.
Ренна скрипнула зубами:
– Это ты так длинно объясняешь, что припасы нам не нужны?
– Мы все равно их возьмем, – сказал Джардир. – Я не верю демонам.
– Почему же? – удивился Шанджат. – Не ты ли провел полжизни, будучи пешкой для костей, которые ваши самки вырезают из наших мощей?
Джардир и сам поразился тому, как глубоко ранили его эти слова:
– Они говорят голосом Эверама.
– Это жонглерский трюк! – рассмеялся Шанджат. – Примитивный взгляд на мизерную толику исходных возможностей.