Королева демонов

Бретт Питер

– А как успехи наших милнских гостей? – спросила Лиша.

– Скорее мы у них учимся, а не они у нас, – признала Дарси. – Цеховой мастер Раген и мать Элисса всю неделю читали лекции по меточному ремеслу. – Она покачала головой. – Хотя это не дело – учить человека магии костей.

– Тебе придется привыкнуть, Дарси, – сказала Лиша. – Как мужчины привыкают к копьям в руках у женщин. Олив навела меня на серьезные размышления о путях, которые мы себе выбираем. Почему бы мужчине не стать травником, если у него есть способности и желание?

– Провалиться мне в Недра,

если знаю, – вздохнула Дарси. – Это необычно, и все. А дальше мы посвятим их в тайны огня.

– Ты же слышала о сражении при Энджирсе, – напомнила Лиша. – В Милне уже владеют тайнами огня, но все огненосное оружие мира не спасет их в новолуние, если за дело возьмется мозговой демон. Цеховой мастер Раген воспитал Арлена Тюка. Если не доверять ему, то можно проститься со всякой надеждой.

Глава 13

Последняя воля и завещание Арлена Тюка

334oП.oВ.

Она рассвирепеет, – предупредила Ренна.

– Ты даже не представляешь, насколько попала в точку, – согласился Арлен. – Но у нее есть такое право.

– Ты, конечно, не хочешь, чтобы я шла с тобой?

Она больше ничего не добавила, но в ее ауре вспыхнул образ страстно обнявшихся Арлена и Лиши. Сейчас, когда они с Арленом стали мужем и женой, Ренна не боялась повторения прошлого, но и забыть его не могла.

– Я скоро вернусь, Рен, – ответил он, – но Лише есть с чего взбеситься, и лучше нам разобраться с глазу на глаз.

– Если дело на том и кончится, – сказала Ренна. – Никто, кроме меня, тебя не отшлепает.

– Вот невезуха.

Подмигнув ей, Арлен сделал глубокий вдох и растаял на выдохе. Демоны называли это состояние промежуточным, когда они существовали только в виде энергии, оказывались во власти течений повсеместной магии и только усилием воли удерживались на месте.

Простерши волю, он отыскал усик тянувшейся из Недр магии, ориентируясь на него, нырнул под землю. Ему открылось много путей, сплетавшихся в сложный лабиринт, но он не замедлил с выбором курса. Он даже за сотни миль улавливал ток великих меток Лощины, которые Втягивали в огромную воронку окрестную магию.

Он позволил ей себя Втягивать, пока не очутился внутри сети, после чего напряг волю и закружил по орбите вокруг центра великой метки – иначе бы его разорвало.

Ему открылось знание, и он вобрал его, усвоил многие события, которые произошли в его отсутствие; одновременно он выделил одну отдельную ауру и помчался к ней со скоростью мысли.

Метки, которыми Лиша окружила графскую цитадель, были сильны, но направлены против демонов и в некоторых случаях – людей. Арлен не был ни демоном, ни человеком; он проскользнул в трещины, невидимый непомеченному глазу. Даже меточным видением удалось бы отследить только прирост внешней магии, притянутой к настенным меткам.

Арлен скользил вдоль них с той же легкостью, что и по великой метке. Он сам научил Лишу меточному ремеслу и лучше всех знал ее почерк. Следуя его извивами, он словно гладил ее и вспоминал их ласки в другой, как казалось, жизни. Он радовался, что рядом нет Ренны. При совместном рассеянии их чувства полностью обнажались.

Он нашел ее в графском кабинете. Арлен материализовался в тени, отдав немного внутренней магии меткам невидимости, вытатуированным на руках и ногах.

Незримый, он Втянул из комнаты каплю внешней магии – Читая. Нет, это больше не кабинет графа. Тамос не появлялся здесь уже месяцы, и Арлену хватило взгляда на ауру Лиши, чтобы понять – графиня теперь она. Власть – и бремя ее – лучились вокруг Лиши, как жар, и образы плясали, словно демоны.

Арлен вспомнил, что нужно дышать, и омылся болью. При всем своем фанфаронстве граф Тамос был хорошим человеком, а таких не хватало всегда. От его гибели мир лучше не стал.

Лиша была не одна. На страже стояла Уонда; из-под закатанных рукавов блузы выглядывали воронцовые метки. Она светилась от силы, и это зрелище захватывало. Арлен повидал тысячи аур, но мало какие из них были так чисты и незамысловаты, как у Уонды Лесоруб.

Но даже это не шло в сравнение с тем, что излучала колыбель. Ребенок Лиши и Джардира горел, словно маленькое солнце. Сглотнув комок, Арлен смахнул слезу.

В помещении были спящие метки тишины. Арлен активировал их, набросав в воздухе другую.

Уловив перемену, Лиша застыла. Ее рука метнулась к поясу, где висел позолоченный жезл из демоновой кости.

Уонда всегда была начеку и взялась за нож:

– Все в порядке, госпожа?

– Проверь дверь, – велела Лиша. – Возьми лук.

– Это незачем, Уонда. – Арлен шагнул из тени.

Лиша в мгновение ока вскочила на ноги, рисуя в воздухе метку против мозгового демона.

– Здесь нет демона, Лиш, – сказал Арлен. – Это я. Честное слово.

– Избавитель. – Уонда упала на колено.

Арлен закатил глаза:

– Уонда Лесоруб, сколько же мне еще раз выбивать из тебя эту дурь, чтобы ты начала прислушиваться?

Пожав плечами, Уонда выпрямилась:

– Наверно, два миллиона.

– Значит, осталась половина.

– Рада свидеться, господин, – сказала Уонда. – Я знала, что вы не умерли.

– Я тоже рад, – ответил Арлен. – Позже я кое-что скажу тебе и еще некоторым. Но сейчас будь любезна встать за дверью и позаботься, чтобы к нам не пожаловал никто непрошеный.

– Да, господин.

Взяв лук и колчан, Уонда направилась к двери.

– Никому ни слова, Уонда, – сказала вдогонку Лиша.

– Да, госпожа. – Уонда закрыла за собой дверь.

– Графиня Свиток, – произнес Арлен, – мне поклониться или?..

Лиша прицепила жезл к поясу и распростерла руки:

– Заткнись и обними меня.

Арлен стиснул ее в объятиях, она ответила тем же. Его окутал ее запах – травы и мыла, сладкий аромат молока и еще тот, который принадлежал только ей. Арлен подавил желание зарыться лицом в ее волосы и вдохнуть, как делал когда-то.