Королева демонов
Шрифт:
Тон Теноктрис был спокойным, хотя и не бесстрастным: так мастер терпеливо объясняет ученику, как выполнять работу.
— Я открою путь и надеюсь удержать его открытым, но идти тебе придется одному, Кэшел.
— Нет, не одному! — заверещал Захаг. — Не одному! Не одному! Я тут один не останусь!
Кэшел взглянул на Теноктрис. Та кивнула.
— Если Захаг хочет сопровождать тебя, нет причины, почему ему нельзя было бы это сделать. Но я не думаю, что он понимает…
— Я понимаю, что не собираюсь оставаться здесь один! — воскликнул примат. — Ни в этом адском пекле, ни еще где-либо на острове. Вы разве не чувствуете? Разве не знаете, что ждет снаружи?
— Чувствую, — отозвалась Теноктрис. — И знаю.
Кэшел пожал плечами.
— Я готов с этим встретиться, — сказал он, стараясь не выдавать охватившее его нетерпение перед сражением. Юноша сжал в руке посох, в последний раз осматривая его в неясном свете лампы.
— Наконечник железный, верно? — спросила Теноктрис. — Это может оказаться полезным, если ты достаточно силен.
Кэшел взглянул на нее.
— Надеюсь, это мы сможем узнать, а? — голос его звучал, как львиный рык. — Я готов!
— И все равно тебе не изменить сознания того, кто рожден глупцом, — опять процитировал примат, вцепляясь в икру Кэшела. Тот опять потрепал его по голове.
Бедная обезьянка… Но я тебя не оставлю…
— Очузоиоио нучи нараэ эаэаа, — начала читать Теноктрис, касаясь бамбуковой палочкой различных символов перед собой. Голос звучал спокойно, но лицо слегка подергивалось от усилий. — Арито скирбеу!
Базальтовые стены дрогнули. Кэшел видел их краем глаза, но весь взор заволокла паутина неведомых силовых линий. Узор распространялся без границ. Линии красного и синего света встречались, соединялись и бежали дальше.
Теноктрис продолжала читать. Узор дрожал в унисон со словами силы.
То, что видел Кэшел, было прекрасным и ужасным одновременно — как созвездия на ночном небе. Он замер в благоговейном ужасе, думая, что Илне не мешало бы тоже поглядеть на такое.
Перед Кэшелом раскрылся туннель из красного света, одним концом уходящий в бесконечную сеть. На расстоянии линии казались тонкими, словно паутина, но вход в туннель выглядел огромным. Там мог поместиться человек.
Кэшел сделал шаг вперед. Когда нога его коснулась поверхности туннеля, волосы встали дыбом и осветились голубым светом. Он громко рассмеялся, продолжая идти. Захаг, в ужасе бормоча и не глядя под ноги, жался к нему.
Снаружи труба, казалось, поднималась, и Кэшел ощущал давление, словно двигался сквозь плотную воду.
Конца туннеля было не видно. Когда любопытство взяло верх, Кэшел оглянулся и увидел Теноктрис, как ни в чем не бывало поющую заклинания.
— Но вернуться мы не можем, — пробормотал Захаг с сожалением. — Уже слишком поздно.
— Мне просто было интересно, как это все выглядит, — пояснил Кэшел. — Я и не собирался возвращаться.
Примат сморщил длинную, серьезную физиономию.
— Нет, не собирался. На то ты и старший. В любом случае, мы должны идти, а иначе и возвращаться будет некуда.
Кэшел посмотрел на него, но Захагу уже нечего было добавить. Губы его шевелились, но он просто шептал очередной стих.
Кэшел потянулся, поиграл мускулами. Интересно, что там, в конце туннеля?
Вслух же он произнес:
— Наверное, скоро и узнаем.
— Скорее, чем успеем об этом подумать, старший, — отозвался Захаг. — На мой вкус, даже слишком скоро.
Илне казалось, есть более важные вещи, чем уборка комнаты, где она должна была остановиться, но она не знала, что это за вещи. Провести еще одну ночь в грязи просто немыслимо.
Королевский дворец представлял собой множество отдельных зданий. Женские апартаменты располагались в восточном крыле комплекса, отделенные от остальных стеной с окнами, выходящими в сад. Эти покои долго никто не занимал — с тех пор, как королева надумала переселиться в собственное поместье в центре Вэллиса.
Илну ужасно раздражало, что слуга автоматически решил поселить ее, Лиэйн и Теноктрис здесь, услышав слова «женские апартаменты». Правда, здесь помещения были в лучшем состоянии, чем где бы то ни было. Помощник, приведший Илну в этот трехкомнатный коттедж, был придворным лорда Ройяса. Почти все слуги Валенса покинули его в течение последних лет, опасаясь надвигающейся угрозы.
Илна быстро провела тряпкой по полу, выметая остатки пыли и паутины в открытую дверь. Веник был из ржаной соломы — а не метелка из прутиков, которую обычно использовали ленивые крестьяне в Барка Хамлет, кроме, разумеется, самой Илны.
Илна отправила прочь девушку-служанку. Она никогда не пользовалась помощью слуг и любила сама делать свою работу. Потом осмотрела прихожую. Она вымела пол, выбила пыль из подушек и сняла с окон изъеденные молью занавеси. Просто преступление, до чего люди доводят настоящие произведения искусства! Один из гобеленов, изображающий отплытие героя древности из гавани Вэллиса, заставил бы гордиться ее саму, если бы она выткала такой!
Что ж, его можно починить. Илна прошла в спальню. Моль попировала и на перине, закрывающей кровать, но это Илну как раз совершенно не беспокоило. Она уберет перья, а для сна предпочтительнее матрас, набитый соломой — или просто деревянный пол, как это было в прошлую ночь.
Снаружи до нее долетел какой-то звук. Илна обернулась. Адмирал Ниткер и еще шестеро мужчин вошли в парадную дверь.
— Слушаю вас, — произнесла Илна, прислонив веник к стене. У двери красовалось огромное, во весь рост, зеркало из посеребренной бронзы. И в нем Илна выглядела разъяренной фурией.
И это было правдой. Илна не знала, что себе думает адмирал Ниткер, но, к примеру, в Барка Хамлет никто не являлся в гости без приглашения.
Адмирал переоделся с тех пор, как Илна накануне видела его. На нем больше не было доспехов, были простые ножны со скромным узором. Пятеро его людей, видимо, моряки — с татуировками, с изъеденными непогодой лицами, у двоих недоставало пальцев на руках. Они тоже были вооружены.
Это не волновало Илну. Ни оружия, ни людей, носящих его, она не боялась.