Королева эльфов Шаннары

Брукс Терри

Рен смущенно закивала:

— Мне нечего прощать, бабушка. Когда я решила доставить сообщение Алланона сюда, я уже согласилась на все. Ведь я знала: если ты получишь это послание, я буду с тобой. И никогда не думала иначе.

— Рен, ты подарила мне надежду. Жаль, что с нами нет Аллин и она не может тебя видеть. У тебя ее сила воли, ее решимость. Мне так не хватает моей дочери. Она умерла много лет назад, а мне все кажется, будто она только вышла ненадолго, и я все ищу, ищу ее…

— Бабушка, — тихо сказала Рен, ловя ее взгляд, — расскажи мне о магии. Что пугает Гавилана, Эовен, Филина, тебя?

Элленрох молчала. Ее взгляд стал жестким, тело напряглось.

Рен увидела ту железную решимость, которая отличала королеву в трудные минуты. Перед Рен была моложавая женщина — стройная фигура, гладкое лицо. Элленрох все молчала. Рен твердо выдержала ее взгляд — она должна покончить с секретами, которые стоят между ними.

— Я уже говорила, что ты похожа на Аллин. — Улыбка королевы была неожиданной и вымученной. Она отпустила руки Рен, как бы устанавливая границу между ними. — Прости, Рен, но я не могу рассказать тебе всего. Во всяком случае, не сейчас. Поверь, у меня есть на то причины. Итак, я скажу тебе все, что могу, и мы оставим этот вопрос в покое.

Она облегченно вздохнула и улыбнулась.

— Магия непредсказуема, Рен. Так было с самого начала и остается поныне. Из рассказов о Мече Шаннары и об эльфинитах тебе известно, что она проявляется неожиданно, в зависимости от того, кто хочет вызвать ее силу. Когда эльфы пришли на Морровинд, они решили, что, познав старые законы, вылепят себя по образцу своих предков. Конечно, трудность заключалась в том, что форма давно разбита и никто не сохранил ее чертежей. Они вновь обратились к магии, но не смогли управлять ее силой. Множество попыток окончились неудачей. Результатом этих попыток и стали демоны. Недосмотр или просто неудача, но дела это не меняет. Избавиться от демонов не удалось. Они процветали, размножались и здравствовали, как здравствуют до сих пор.

Она грустно покачала головой, как бы вспоминая обо всех перипетиях борьбы со злом.

— Ты можешь спросить меня, почему их нельзя отослать туда, откуда они пришли, не так ли? Но в мире магии нет простых решений. Гавилан, как и многие другие, считает, что более решительные эксперименты с магической силой должны дать результат: на ошибках учатся — и твари наконец будут побеждены. Но я в отличие от других понимаю, что такое сила магии, Рен. Я использовала ее и знаю: пределов для нее не существует. Она подавляет нас. Она сильнее нас и останется после нашей смерти. Я не верю в ее доброту, хотя и питаю некую надежду. Но, видишь ли, если мы по-прежнему будем верить, что все решения лишь в ней, то сломаемся и новый ужас проникнет в нашу жизнь — мы сами захотим власти демонов.

— А что с эльфийскими камнями? — прошептала Рен.

Элленрох кивнула и улыбнулась: — Да, дитя, что же с эльфинитами? Ты знаешь, какая сила таится в них. Когда-нибудь она еще себя проявит. Одновременно и хорошо, и плохо. — Она оглянулась. — Но волшебство камней известно. Никто не опасается, что оно может быть разрушено другими силами. Даже Лоденом. Мы кое-что понимаем в этом волшебстве и будем использовать его, если хотим выжить. Но мы надеемся найти волшебство более сильное, такое волшебство, дитя, которое спрятано под землей, витает в воздухе и прямо-таки просит, чтобы его обнаружили. Такую волшебную силу Гавилан и собирается отыскать. Это магия, которую друид Брона стремился использовать в качестве источника энергии более тысячи лет назад. Это та самая волшебная сила, которая убедила его стать Чародеем-Владыкой, а затем его и уничтожила.

Рен разделяла страх бабушки перед волшебной силой. Она понимала таившуюся в ней опасность. Хранившееся в эльфийских камнях и в Лодене могущество могло разорить, уничтожить, могло полностью поглотить тебя.

— Ты сказала, что хотела бы возвращения эльфов в те края, где они жили, прежде чем обнаружили волшебную силу, — сказала Рен, мысленно возвращаясь к тем событиям, которые призывала вспомнить Элленрох на Большом Совете. — Но возможно, кто-то из эльфов сумеет восстановить ее каким-либо другим способом?

— Нет. — Взгляд Элленрох устремился вдаль. — Ни слова больше. Не надо ничего говорить.

Она что-то, как обычно, не договаривала. Нечто такое, что Элленрох не хочет обсуждать. Рен мгновенно почувствовала это.

— А что будет с той волшебной силой, которую ты уже призвала и которая защищает город?

— Она исчезнет, как только мы уйдем. Она нужна, чтобы использовать Лоден и перенести эльфов и Арборлон в Западную Землю. Только для этого.

— А эльфийские камни? Королева улыбнулась.

— Нет ничего совершенного, Рен. Сила камней может со временем ослабеть.

— Я могла бы их выбросить, когда мы будем в безопасности.

— Да, дитя, можешь. Ты решишься на это?

Рен мрачно кивнула.

— Я сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь тебе, — сказала она спокойно. — Но, признаюсь, я хотела бы полного угасания волшебной силы, начиная с вервульфов и демонов, кончая Лоденом и эльфийскими камнями. Я хочу видеть, как вся магия исчезнет.

Королева встала.

— Если это произойдет, Рен, что займет ее место? Науки старого мира? Еще более мощная сила? Обязательно будет что-то вместо нее, ты знаешь. Иначе невозможно. Это закон.

Она подошла к Рен.

— Теперь позови Гарта и пойдем обедать. Улыбнись. И чем бы наша затея ни кончилась, мы все же нашли друг друга. Я очень рада, что ты здесь.

Она снова крепко прижала Рен к себе. Рен обняла ее и прошептала:

— Я тоже рада, бабушка.

Все члены Большого Совета присутствовали та ужине в тот вечер. Среди них: Этон Шарт, Барсиммон Оридио, Орин Страйт, Трисс, Гавилан и, конечно, королева, Рен, Гарт и Эовен Сериз, — все, присутствовавшие тогда, когда принималось решение призвать силу Лодена и покинуть Морровинд. Корт и Дал стояли в соседнем зале, следя, чтобы никто не вошел, даже слуги, после того как кушанья были поставлены на стол. Собравшиеся обсуждали план предстоящего дня. Оживленно обсуждали все детали: снаряжение, количество продовольствия, маршрут. Элленрох, проконсультировавшись с Филином, приняла решение: уходить перед рассветом, когда демоны обычно устают от ночных набегов и отправляются спать, к тому же впереди будет целый день пути. Ночь — самое опасное время для бегства: демоны начинают охоту. Группе из девяти человек потребуется чуть больше недели, чтобы добраться до морского побережья, если все пойдет удачно.

Гавилан сидел почти напротив Рен и улыбался ей. Чувствуя его внимание, она благодарно принимала его, но обменивалась репликами только с бабушкой, Филином и Гартом, с интересом слушая, что говорили другие, и лишь поглядывая на Гавилана, как бы в надежде открыть причину его внимания к себе, и рассеянно думая о словах, сказанных ей королевой.

А если точнее, то о не сказанных ею словах.

Откровения Элленрох, признаться, были скудны и туманны. Рен все еще не знала, как получилось, что магию использовали неправильно, и почему не нашлось другой волшебной силы, способной исправить причиненное волшебством зло. Картина, которую нарисовала бабушка, напоминала карандашный набросок — без оттенков, цветов, глубины и пространства. Не правда, а лишь туманный намек.