Королева эльфов Шаннары
Шрифт:
Он наклонился к Уолкеру.
— Я не могу знать точно, что случилось, когда волшебная сила оказалась пущенной в ход, Уолкер, но предполагаю, что друиды никогда не оставляют свое творение незащищенным. Ничто из созданного ими никогда не попадет к тем, у кого нет на то права и кем не движут благие намерения. Я уверен, что так случилось и с «Историей друидов». Волшебство, которое защищало их книгу, такого рода, что при любой опасности возвращает ее в подвал крепости, где она и хранилась все эти годы. Вот что случилось с «Историей друидов», которую я держал в руках. Я осмотрел подвалы и снова обнаружил ее среди других книг, благополучно лежащую на своем месте. Алланон должен был знать, что это случится, а также и то, что любой, кто держит книгу в руках, будет унесен обратно в Паранор, святилище друидов. Но не в мир смертных, — закончил он.
— Потому что крепость перенесли неизвестно куда триста лет назад, — пробормотал Уолкер, начиная кое-что понимать.
— Да, Уолкер, потому что крепость переместил сюда Алланон из Четырех Земель, и она останется здесь, пока друиды не перенесут ее обратно. Итак, книгу вернули, а вместе с ней меня и Шепоточка. — Старик помолчал и добавил: — Оказалось, что друиды еще не покончили со мной.
— Тогда ты здесь в ловушке? — тихо спросил Уолкер.
Коглин натянуто улыбнулся.
— Боюсь, что да. У меня нет магической силы, которая спасла бы нас. Теперь мы — часть Паранора, так же как и «История друидов». Мы живы и здоровы. Но мы призраки в замке призраков, захваченные сумерками и заключенные в ловушку до тех пор, пока волшебная сила, более сильная, чем моя, не освободит нас. И именно поэтому я ждал тебя. — Костлявые пальцы сжали руку Уолкера. — Скажи мне, принес ли ты Черный эльфийский камень? Покажи мне его.
Уолкер Бо вдруг вспомнил, что все еще держит камень, зажав талисман в руке так крепко, что его края впились в ладонь. Он неуверенно двинул рукой, и пальцы его как бы сами собой разжались. Он сохранял осторожность, боясь, что магическая сила может переполнить его. Черный эльфийский камень тускло блестел на ладони, но сама волшебная сила дремала.
Коглин долго вглядывался в камень, не пытаясь ничего предпринимать. На его узком сморщенном лице отражались удивление и сомнение. Затем он снова поднял глаза и спросил:
— Как ты нашел его, Уолкер? Что случилось после того, как Шепоточка и меня унесло?
Уолкер рассказал ему об Оживляющей, дочери Короля Серебряной реки, о том, как она вылечила ему руку, а также обо всем, что случилось во время их путешествия в Элдвист, о борьбе Оживляющей и ее спутников за выживание в каменной земле, о поисках Уль Бэка и встречах с Мо Гринтом. Он поведал старцу о разрушении города и о тех, кто старался сохранить его.
— Я пришел сюда один, — закончил он рассказ. Его взгляд устремился вдаль — воспоминания о пережитом переполнили его сердце. — Я знаю, чего от меня ожидали. Я согласился принять в наследство то, что Алланон оставил Брин Омсворд. — Он отвел глаза. — Ты всегда говорил мне, что я сначала должен согласиться, а потом понять, и я сделал, как ты советовал. И как требовал Алланон. Я воспользовался Черным эльфийским камнем и вернул крепость друидов. Но посмотри на меня, Коглин, я кажусь таким же привидением, как и ты. Если волшебная сила сделала все как надо, то почему…
— Подумай, Уолкер, — оборвал его Коглин. В его взгляде появилось страдание. — Какое задание дал тебе Алланон? Повтори.
Уолкер глубоко вздохнул. Его бледное лицо отразило тревогу.
— Вернуть Паранор и друидов.
— Да, и Паранор, и друидов. Ты понимаешь, что это значит? Понимаешь?
Уолкер нахмурился от разочарования и отвращения.
— Да, старик, — резко произнес он. — Я должен стать друидом, как только Паранор восстановится. Я согласился, хотя все должно быть так, как захочу я, а не тень друида, умершего три сотни лет назад. Я не буду таким, каким были они, эти старцы, которые…
— Уолкер! — Коглин был рассержен. — Послушай меня. Не говори, что ты будешь делать и как будешь вести себя, пока не поймешь, что требуется от тебя. Речь идет не просто о том, чтобы выслушать задание и выполнить его. Все не так просто. Осознание того, кто ты есть и что должен делать, — это лишь первый шаг, который тебе предстоит сделать, отправляясь в долгое путешествие. Да, ты вернул Черный эльфийский камень и призвал волшебную силу. Да, ты узнал вход в исчезнувший Паранор. Но это лишь начало. Уолкер пристально взглянул на него.
— Что ты имеешь в виду? Что еще?
— Боюсь, очень многое, — прошептал старик. Печальная улыбка осветила сморщенное лицо, напоминающее покрытую бороздами древесную кору, потрескавшуюся от времени. — Ты оказался в Параноре почти так же, как Шепоточек и я. Тебя принесла магическая сила. Но она только впустила тебя сюда, причем на своих условиях. Мы все находимся здесь с ее молчаливого согласия и живы на тех условиях, какие она диктует. Ты уже заметил, как ты выглядишь… почти как привидение, владеющее телом и жизнью, но и тем и другим не в той степени, чтобы быть как все смертные. Это говорит тебе о чем-то, Уолкер? Оглядись вокруг. Паранор только кажется таким, как прежде, он вроде бы здесь, а вроде бы и нет.
Тонкие губы его сжались.
— Ты видишь? Это не мы, то есть Шепоточек, ты и я вернулись в мир теней. Мы все еще в преддверии ада, где-то между бытием и небытием. И мы ждем, Уолкер, волшебной силы, которая восстановила бы нас полностью. Пока этого еще не случилось, нам не помогли до конца ни Черный эльфийский камень, ни наше пребывание в крепости.
Он подошел и осторожно сжал своей рукой камень в ладони Уолкера. Затем медленно вернулся на свое место, чем-то напоминая хрупкую связку темных прутьев на фоне бледного света.
— Для того чтобы Паранор был возвращен в мир людей, должны снова прийти друиды. Точнее, один друид, Уолкер. Ты. Но понимать это — еще очень мало, чтобы стать друидом. Ты должен сделать гораздо больше, чтобы магическая сила стала твоей и ты бы овладел ею. Ты должен преобразиться, возвыситься над собой.
— Преобразиться? — Уолкер был ошеломлен. — Мне казалось, что я это уже сделал. Что еще нужно? Нет, не отвечай. Дай мне самому обдумать все. У меня есть наследие Алланона, то есть Черный эльфийский камень, и все же я должен сделать нечто большее. Ты сказал «возвыситься над собой». Как?
Коглин покачал головой:
— Не знаю. Но если ты этого не сделаешь, друидом не станешь, а Паранор не вернется в мир людей.
— Я останусь здесь, в ловушке, если мне это не удастся? — спросил Уолкер, бледнея от ярости.
— Нет. Ты можешь уйти, когда захочешь. Эльфийский камень освободит тебя.
Собеседники почувствовали себя неловко, повисло раздраженное молчание. Они смотрели друг другу в лицо, сидя на каменных скамьях под стенами замка.
— А ты? — спросил наконец Уолкер. — А Шепоточек? Сможете ли вы уйти со мной?