Королева карантина
Шрифт:
— Скольких ты видел? — Сэйнт спросил приглушенным рыком.
— Четверых, — уточнил я. И если то, как они двигались, не было достаточной подсказкой, что им здесь не место, то тот факт, что они находились внутри закрытого периметра школы, подтверждало мое предположение.
— Сомневаюсь, что это даже начало. — Сэйнт опустил уголок шторы и поспешил через комнату, чтобы закрыть ту, что была открыта, там, где мы ранее заметили слово «мое», нацарапанное поперек стекла.
— Что происходит? — Спросил Монро.
— Мой отец выяснил, кто спас его талон на питание. Нам нужно идти. Сейчас же, — лаконично
Я не стал тратить время на расспросы, как он мог быть в этом уверен. Отец Сэйнта был мега-мудаком массовых масштабов, и только его сын знал всю степень его психотического влияния. Если Сэйнт сказал, что это был он, то я ему поверю, без вопросов.
Сэйнт уже был у сейфа, спрятанного под каменной плитой, открывая его и вытаскивая черную сумку, которая, как я знал, была полна наличных, двух пистолетов и нескольких последних дымовых шашек, которые дал нам Найл.
Он поднял глаза и увидел, что мы с Монро стоим там, не зная, что делать, и зарычал, как чертов зверь.
— Блейк, достань коробку с вакцинами из холодильника. Нэш, надень чертову куртку. Мы уходим через склеп и не вернемся, так что, если вам еще что-нибудь понадобится…
— А как насчет одежды и прочего дерьма? — Спросил Монро, снимая куртку с крючка у двери и быстро натягивая ее.
У меня уже была серебряная коробка, в которой хранились украденные вакцины, и я достал из холодильника бутылку воды, задержавшись на полсекунды, чтобы выпить почти всю в надежде вывести последние последствия этого газа из моего организма.
— Моя машина уже забита одеждой и припасами для всех нас, — отрезал Сэйнт, как будто это было очевидно, как только я вернулся к нему. — Я также взял на себя смелость спрятать прах отца Татум и письма от ее сестры в склепе.
— А как насчет ожерелья, за которым она просила меня присмотреть? — Спросил Монро, делая шаг назад, как будто был готов отправиться на охоту за ним, даже когда мы услышали стук во входную дверь.
Сэйнт прижал палец к губам, прежде чем открыть карман сбоку сумки с деньгами, которую держал в руках, обнажив ожерелье рядом с табличкой, которую подарила мне мама, небольшую коллекцию сувениров Нэша из его прошлой жизни и альбом для рисования Киана. Монро уставился на него в явном замешательстве относительно того, как Сэйнту удалось украсть его самое ценное имущество, но, учитывая нашу ситуацию, он не мог придраться к его методам. Я мельком увидел ручку и зажигалку, которые Сэйнт тоже украл у нас с Кианом ох, как давно, прежде чем он снова застегнул карман и перекинул сумку через плечо.
Мое сердце наполнилось любовью к моему брату, когда мы бесшумно гнались за ним к склепу. Для человека, который утверждал, что не разбирается в любви или чувствах, он мгновенно вычислил несколько вещей, которые больше всего значили для людей, о которых он заботился, и обезопасил их, готовясь к этому событию. В глубине души Сэйнт Мемфис был мягок, как масло, и он начинал показывать это.
Сэйнт быстро схватил свой ноутбук и зарядное устройство со стола и сунул их в сумку, прежде чем поманил нас следовать за собой, когда он поспешил через комнату, и раздался еще один, более сильный стук в дверь. Очевидно, эти придурки надеялись устроить нам засаду, обманом заставив открыть дверь, но если они всерьез думали, что мы просто кучка обычных старшеклассников, то их вот-вот жестко трахнут.
Мы вошли в склеп, закрыли за собой дверь и поспешили вниз по лестнице,
— Нам придется бежать так, словно демоны ада у нас в задницах, — прорычал Сэйнт, и нотки беспокойства в его голосе было более чем достаточно, чтобы дать мне понять, что люди, которых его отец послал за нашей девушкой, не шутят. Мы не могли рисковать, чтобы они поймали кого-нибудь из нас.
— Черт возьми, мы ведь никогда сюда не вернемся, не так ли? — Я вздохнул, бросив взгляд через плечо на Храм, где пять сломленных душ вместе построили дом, и в груди у меня защемило от печали.
— Никогда, — согласился Сэйнт, и резкость его тона заставила мое сердце сжаться от жалости к маленькому мальчику, который всегда мечтал о подобном месте. Дом, который он мог бы назвать своим собственным, на что-то, на что он мог бы положиться.
— Дом там, где твоя семья, — сказал Монро грубым голосом, протягивая руку, чтобы положить ее на плечо Сэйнта, и удивил меня, поскольку он ясно понимал, как тяжело это, должно быть, было нашему брату. — И как только мы доберемся до Татум и Киана, наша семья снова будет вместе. Все, что мы оставляем позади, — это кирпичи и строительный раствор. Воспоминания уйдут с нами. И любовь тоже.
Сэйнт действительно колебался в своих движениях, когда отпирал ворота, и мы трое обменялись взглядами, которые говорили о нашей связи.
— Тогда вперед, братья, — прорычал он. — Давай выследим остальных членов нашего племени, пока это не сделали эти придурки.
Я твердо кивнул, бросив последний тоскливый взгляд на гору туалетной бумаги, которой мы владели, когда проскользнули через ворота, и Сэйнт снова запер их. В последующие годы люди будут вспоминать об этом вирусе как о времени, когда туалетная бумага стала национальным достоянием. Ее искали, как редчайший драгоценный камень, копили с большей жадностью, чем золото, и в конце концов, когда человечество вернется к нормальной жизни, сможет ли кто-нибудь когда-нибудь по-настоящему забыть острые ощущения от того, что тебе есть чем подтирать задницу, когда ты знаешь, что есть другие, которым не чем? Это было наследие, которое этот вирус действительно оставит после себя.
Ворота закрылись с громким щелчком как раз в тот момент, когда до нас донеслись звуки того, как мужчины выламывают входную дверь. Не говоря больше ни слова, мы нырнули в темноту туннелей, холод плотно окутал нас, и я обрадовался, что у меня есть куртка. Мы бежали вслепую, пока не завернули за первые несколько поворотов, и я держал Монро за руку, чтобы помочь ему следовать по правильному пути, поскольку это место было ему менее знакомо.
Как только мы убедились, что нас не увидят от входа в туннели, Сэйнт позволил Монро включить фонарик на своем телефоне, и мы действительно ускорили шаг.
Примерно на полпути в туннели Сэйнт остановился возле огромного саркофага и откинул крышку, вытаскивая другой пакет, в котором, как я предполагал, были письма Татум, прах ее отца и, без сомнения, куча другого дерьма, без которого мы не смогли бы выбраться.
Я не мог не вспомнить ту ночь, когда мы пятеро были связаны здесь кровью. Все мы собрались вместе, чтобы убить человека. Возможно, для нас это был дерьмовый способ доказать нашу преданность нашей девушке, но если бы я был верующим человеком, то должен был бы сказать, что принести жертву ей в этом месте смерти показалось бы мне вполне уместным.