Королева мафии
Шрифт:
— Мне нужно, чтобы ты вернулся домой и нашел виновного в инвентаризации.
Взгляд Роума метается к лежащему без сознания парню, затем к крови, заливающей бетонный пол.
— Хорошо.
Он все еще не может посмотреть мне в глаза, но берет себя в руки и поворачивается, чтобы уйти.
— Проводи его, — говорю я Джи.
— Мне все равно нужно покурить.
Джи достает из кармана сигареты, выпускает сигарету и подносит ее к губам. Отвратительная привычка, но, к счастью, Джи курит скорее время от времени, чем постоянно.
Парень без сознания начинает моргать, просыпаясь. Он несколько раз стонет и оглядывается.
— Ч-что случилось с другим парнем?
Я многозначительно смотрю на кровь на полу.
— Его больше нет с нами, — говорю я.
Это повергает его в панику.
— Прости, — заикается он, сопли текут из его носа, а из глаз — слезы. — Обещаю, я больше этого не сделаю.
— Ты прав, не сделаешь.
Открывающаяся дверь склада заставляет меня обернуться, чтобы посмотреть, кто входит. Джи кивает мне. Хорошо, Роум ушел.
— Он пообещал больше не насиловать женщин.
— И ты ему веришь? — Джи приподнимает бровь, а на его губах появляется хитрая усмешка.
— Абсолютно. — Я подмигиваю Джи. — Дарио снаружи?
Джи кивает. Я оглядываюсь на парня, привязанного к стулу.
— Отпусти его. — Джи сдерживает смех. Дрожь облегчения охватывает насильника. — После того, как кастрируешь его.
— Что? — кричит парень.
Я дважды глажу Джи по плечу.
— Веселись.
— Увидимся дома.
Я выхожу со склада, слыша, как парень умоляет Джи не кастрировать его. Он предлагает Джи деньги и даже свою машину. Но я уверена, что Джи выполнит работу.
Все должны знать, что, если коснуться моей собственности, то плата будет жизнью. Никто не связывается со мной.
Когда я вернулась домой поздно ночью, Роум был в своей комнате с запертой дверью. Он не хотел, чтобы его беспокоили, и я понимаю это. Будучи в этой жизни не просто… на первый взгляд. Однако я знаю, что с Роумом будет не только все в порядке, он будет процветать, если позволит себе это.
В столовой все накрыто к ужину, и я жду, когда появится Роум, чтобы мы могли поесть.
— Майя, — зову я.
— Да, мэм, — говорит она, как только появляется.
— Ты не видела моего брата?
Она качает головой.
— Хм-м, — ворчу я, вставая и направляясь наверх. Я стучу в дверь Роума и жду ответа, прежде чем открыть.
— Эй, ты в порядке? — спрашиваю я, прислоняясь к дверному косяку.
Он сидит за столом, работая на ноутбуке.
— Что?
Он оборачивается, чтобы взглянуть на меня, прежде чем снова вернуться к экрану.
— Ты здесь прячешься, что ли?
— Что? — повторяет он, не глядя на меня.
— Что, черт возьми, с тобой происходит, Роум? Я не видела тебя со вчерашнего дня на складе.
— Ничего особенного, — отвечает он. Но его резкий тон говорит гораздо больше.
Я скрещиваю руки на груди, отказываясь уходить, пока он не поговорит со мной. Проходит тридцать секунд, прежде чем он захлопывает ноутбук и поворачивается в кресле, чтобы посмотреть на меня.
— Чего ты хочешь, Фрэнки?
— Я не видела тебя весь день. В чем твоя проблема?
Глаза Роума расширяются, и он медленно качает головой.
— Ты издеваешься надо мной, да? — Он в отчаянии поднимает руки. — Ты убила человека чертовой чугунной сковородой.
— Да, и я бы сделала это снова. Кроме того, в чем проблема? Ты видел, как я забила человека до смерти бокалом прямо здесь, в доме.
— Это было другое, он проявил неуважение к тебе.
— Это одно и то же. Эти люди думают, что могут красть, обманывать, неуважительно относиться ко мне, к моей собственности или моему бизнесу. С ними нужно разбираться.
— Чугунной сковородкой? — Роум вскакивает на ноги и расхаживает перед большим окном.
— Эта жизнь не из приятных, Роум. Я дала тебе возможность уйти, а ты предпочел остаться. Это значит, что ты принимаешь все. Хорошее, плохое и чертовски уродливое. — Я отталкиваюсь от двери и двигаюсь дальше в его комнату. — Я никогда не попрошу тебя убивать. Черт, я сделаю это сама. Но не смей изображать из себя мученика.
Роум перестает ходить и смотрит в окно. Его челюсть сжимается, прежде чем расслабиться на выдохе.
— Я знаю, что означает этот образ жизни, Фрэнк, это просто… — его голос прерывается, когда он проводит руками по густым волосам. — Слыша тошнотворный треск раскалывающегося черепа… — Роум стонет и закрывает глаза. — Это было тревожно. — Он глубоко вдыхает и смотрит на меня. — Станет легче?
— Если да, то это значит, что ты такой же чокнутый, как и я.
— Я не мог уснуть прошлой ночью. — Темные круги у него под глазами свидетельствуют об этом. — Это снова и снова прокручивалось у меня в голове. Когда я увидел, как ты убила парня осколками бокала… — Он пожимает плечами. — Это было даже близко не так ужасно, как вчера. Как ты спишь?
— Как мертвая, — честно отвечаю я. Секс был бы идеальным завершением ночи.
— Сделай мне одолжение.
— Какое?
— Заранее предупреди меня, когда следующая смерть будет такой ужасной и жестокой.
— Наверное, мне следовало начать с чего-то попроще. Пуля между глаз, а не сковородка по затылку.
Роум снова возвращает взгляд в окно, но при этом усмехается.
— Это не те разговоры, которые ведут нормальные люди, Фрэнк.
Я смеюсь.
— Определи нормальность, Роум. Потому что, по сути, то, что я разобралась с этими двумя ублюдками, означает, что они больше никогда никому не навредят.