Королева мести, или Уйти навсегда
Шрифт:
– Клянусь – если только с моим сыном произойдет что-то, даже если он насморк подхватит – я тебя из-под земли достану! – тихо и зло проговорила Коваль. – Не веришь – с Бесом, паскудой, на досуге пообщайся, он расскажет!
– Считай, что ты меня напугала! – захохотал Кадет. – Короче, лярва, – берешь все документы по клубу и едешь сюда. Хохла дома оставь – он меня нервирует, а я старый уже, у меня сердце больное…
Швырнув трубку в стену, Марина издала такой крик, что у самой едва перепонки не полопались, а Хохол, куривший на балконе, вбежал и уставился
– Ты чего?
– Ничего!!! Машину через десять минут, не стой, шевелись!
Сорвавшись с постели, она кинулась в гардеробную, на ходу пытаясь сообразить, что делать. "Как такое вообще могло произойти? Кто узнал, где находился мой сын, где чертова сука Ветка, почему не звонит?!" Ведь за один день такое не провернуть, ясно, что Егора умыкнули не сегодня и даже не вчера. Хохол наблюдал за ней растерянно, не вполне понимая, что происходит:
– Котенок, ты куда? – видимо, удивленный развитой бурной деятельностью, он забыл свои обиды. – Кто тебе звонил?
Марина не отвечала, боясь, что разревется от произнесенного слова, растеряет всю свою решительность и настрой. Женька перехватил ее и встряхнул за плечи:
– Не молчи – что происходит?
Она уперлась руками в его грудь, отталкивая от себя:
– Пусти меня, ради бога! Мне нужно ехать.
– Куда? – не отставал он, продолжая держать за плечи.
– К Бесу.
– Зачем?
– Ты что, блин, возомнил себя ментом?! – разозлилась Коваль, молотя его кулаками. – Отпусти меня и прекрати этот допрос, меня ждут!
– Одна – не поедешь! – отрезал Женька.
– Ты не понимаешь… – простонала она, ослабев вмиг. – Не понимаешь… Я должна… должна одна приехать, иначе… Нет, я думать про это не хочу… Пусти…
Хохол отпустил, и Марина села прямо на пол гардеробной, среди полок, уставленных коробками с обувью, вцепилась в волосы, раскачиваясь, как китайский болванчик.
– Не может быть… – выдохнул Женька, глядя на нее сверху вниз. – Маринка, не может быть…
– Может! Ты понимаешь – может, оказывается! И… он там, у Беса, он плачет… и я найду способ отквитать этот должок своему родственничку, или я не я буду! – процедила она сквозь зубы, поднимая на Женьку глаза. – Все, хватит, надо ехать, а то будет совсем темно.
– Разреши мне поехать с тобой, – попросил Женька, не рассчитывая на согласие, – знал, что она не передумает. – Ну хоть следом-то мы с пацанами можем поехать? Чтобы я тебя хоть так видел? – его голос звучал почти умоляюще, но Марина отрицательно покачала головой:
– Нет, родной. Скорее всего, меня встретят, я не хочу подвергать Егора риску – кто знает, что там в башке у этого Кадета? Он мне пообещал… Нет, не хочу даже думать, этого не случится! – осеклась Марина, вспомнив угрозы Кадета по телефону. – Не волнуйся, Женечка, со мной ничего не будет. – Она погладила его по щеке, прижалась на какую-то долю секунды к его груди, потом, оторвавшись, побежала в прихожую, хватая с вешалки куртку.
Женька спустился следом, задержал уже на пороге, протягивая "вальтер":
– Возьми.
– Вряд
"Хаммер" стоял у крыльца, и паук на капоте сегодня почему-то выглядел особенно устрашающе… "Попала Черная Вдова в паутину", – подумала Коваль, садясь за руль. Выехав на трассу, она закурила, стараясь не гнать особо по покрытой тонкой коркой льда дороге. Уже на трассе ее внимание привлек свет фар какой-то машины, державшейся сзади на приличном расстоянии. Чуть сбросив скорость, Марина подпустила ее ближе: ну так и есть – ее парни! Выхватив телефон, она набрала Хохла и заорала:
– Ты что, слов не понимаешь?! Я тебя где просила остаться?! И где теперь тебя вижу?!
– Не кричи, – виновато отозвался он. – Я не могу оставить тебя совсем одну, я должен быть рядом…
– Я же русским языком объяснила – на кону жизнь ребенка, одно неловкое движение – и дальше лучше не думать! Возвращайтесь домой!
– Нет! – отрезал Хохол. – Мы будем держаться на расстоянии, но ситуацию контролировать все равно должны!
– Да не можешь ты ее контролировать! Не ты решаешь, не ты диктуешь условия!
– Все, не ори! По-другому не будет! – И он бросил трубку, а Марина выматерилась, проклиная в душе настырного влюбленного идиота.
Неприметная "двенадцатая" на перекрестке поджидала ее, и красный пижонский "Крузер", принадлежащий кому-то из бесовских пацанов, – тоже. "Крузер" моргнул фарами, и Марина остановилась, но из машины не вышла, сидела с сигаретой и ждала. Из джипа вылез Бармалей, подошел к ней, открыв дверку.
– Вечер добрый, Марина Викторовна… – На его лице была мука мученическая – они успели наладить отношения, и теперь ему было не по себе от возложенных Кадетом обязанностей. – Бес велел встретить… – И он уселся на пассажирское сиденье.
– Встретили. Дальше что?
– Ну… – И вдруг, наклонившись к самому уху, он зашептал торопливо и сбивчиво: – Вы это… не переживайте… С мальцом все хорошо, его не обижают, гулять водят… и, Марина Викторовна, чтоб вы знали… будь моя воля, я б этого старого козла придушил бы…
– Спасибо, Бармалей. Кто с моим сыном?
– Да когда кто… Вчера я был, позавчера – Игореха, водитель, ну там – пацаны из охраны…
"Ну ничего себе! Это ж как давно мой Егорка здесь?! И где, где эта сучка?! Я ж ее порву, неужели она не понимает?"
– Где Виола? – быстро спросила Коваль у Бармалея, и тот выпучил глаза:
– А вы не в теме?
– Нет… – Что-то насторожило в его тоне.
– Она в больнице… Ранили ее, когда ребенка забирали… Кадета пацаны ездили, не наши, – сразу оправдался он. – А Виола Викторовна шум подняла, хотя предупредили – отдай, и ничего не случится…
– Как она здесь-то оказалась?
– Бес сам лично ездил, привез.
– Куда ее?..
– В живот, две операции сделали.
– Как же он перевез ее в таком состоянии? – У Марины в голове не укладывалось: Ветку ранили…