Королева-молния
Шрифт:
Рик терпеливо ждал, когда же я уступлю ему право открыть эти двери. Он смотрел спокойно и снисходительно, как родители смотрят на малыша, который доказывает что сможет сделать все сам и только сам!
— Тебя не учили открывать двери перед женщиной? — Ну не могла же я просто так отойти.
Рик, пропустил мимо ушей мой укол, легким прикосновением распахнул створки дверей на скрипучих петлях и пригласил войти.
Помещение было небольшим. Из-за густой пыльной паутины на окнах оно скорее походило на склеп, чем на часовню. Но и мрачным не было. Сквозь многочисленные узкие окна внутрь попадал свет, а лучи солнца, преломляемые
Рик снял с крепления в стене факел, под ним в стенной нише стоял изящный сосуд, похожий на амфору, из которого он облил факел маслом, и поджег его. Отражая пламя огня, его глаза стали еще глубже, красивее.
Рик взял меня за руку и держал крепче, чем это было необходимо. Неужели он думал, что я стану вырывать свою ладонь? Мы обошли балюстраду и перед нами появилась лестница, ведущая вглубь. Темнота не позволяла определить ее глубину. Рик спускался первым, не выпуская моей руки. Мы шли медленно, и я успевала любоваться переливами кварцевых вкраплений мраморных стен под всполохами огня. Вокруг становилось тише, и треск горящего факела эхом возвращался обратно. Холод становился сильнее, что означало, что мы уже глубоко под землей. Необъяснимое чувство, которое возникло внутри меня, как только мы вошли в это здание, теперь, под землей стало настолько ярким и ощутимым, что я с точностью могла сказать, что это было спокойствие и счастье. Мне хотелось раскинуть руки, закрыть глаза и впитывать, впитывать, впитывать его в себя, чтобы во мне не осталось ни одной клеточки не заполненной им. Но мы продолжали спускаться.
Ступени кончились, и мы стояли у темного пространства, которое факел осветить был не в силах. Рик опустил факел в каменный желоб, и огонь метр за метром распространился вдоль стен. Мы оказались в кольце огня. Языки пламени светили все ярче, а черный дымок копотью оседал на белоснежном сводчатом потолке.
В центре комнаты стоял хрустальный саркофаг, оплетенный каменными орнаментами так, что невозможно было снять его крышку. Резные узоры преломляли свет и было невозможно рассмотреть, того, кто покоился в нем.
Мои руки сами потянулись к нему, и как только я приблизилась, саркофаг стал светиться изнутри голубоватым сиянием. Машинально я одернула руку. Нет мне не было страшно, но мистическое, необъяснимое явление смешало в моей голове сотни мыслей, и я не могла понять, что происходит.
Рик не без удовольствия наблюдал за мной. Ему нравилось видеть мое восхищение и недоумение?
— За все время ты впервые сбита с толку и не собираешься сбежать! — довольная улыбка становилась шире.
— Ты привел меня сюда, чтобы показать, чем может закончиться мой побег? Хрустальный гроб — не худший конец.
— Еще бы! Не каждый удостаивается такой чести! И не каждого опасаются так же, как при жизни.
Я не понимала, к чему он клонит. А он не спешил объяснить мне, зачем мы здесь. Наверняка, это было одним из способов выработки невероятной выдержки, которой он, в отличие от меня, уже обладал.
На
— Что здесь написано? Я ничего не понимаю.
— Эта надпись на древнем языке, которым раньше пользовались жрецы Создателя. Сейчас на нем не говорят, но существуют те, кто его знает.
— Ты знаешь? — Ответом был кивок. — Это ты что ли жрец? — Я усмехнулась и закатила глаза.
— Чтобы тебе стало еще веселее, скажу, что ты тоже.
Я промычала «угу» и направилась к лестнице.
— Тебе не интересно, кто это? Почему саркофаг начинает сиять, когда ты рядом?
— Клещами доставать из тебя информацию? Мне это не интересно! Твое время вышло. Я замерзла и хочу выйти отсюда.
— Ее звали Шарлин л'Эклер.
На второй ступени я остановилась. Я стояла, не оборачиваясь, и ждала продолжения.
— Она так же, как и я любила эклеры? — Я понимала, что сказала глупость, но это было первым, что пришло на ум.
— Ты обещала быть серьезной.
— Не помню такого. Мне холодно. Может закончим экскурсию? Фокус со светящимся гробом мне понравился. Благодарю! Я наверх, если ты не против.
Несколько секунд он молчал, но как только я сделала еще один шаг, Рик продолжил.
— Она была королевой среди магов. И вампиры почитали ее как Божество.
Этот мужчина доведет меня своим спокойствием и неспешностью. Недовольная, я с громким вздохом обернулась.
— Мне правда холодно. Если ты будешь продолжать в том же темпе, минут через десять я замерзну и лягу рядом с ней.
Рик присел на корточки, и взглядом пригласил сделать то же самое. Не знаю, чего мне хотелось в тот момент больше: выйти на поверхность из холодного могильника, или послушать историю королевы. Но я послушно вернулась и присела рядом. От его тела шло приятное тепло, и я неосознанно придвигалась поближе.
У самого пола черную мраморную плиту, на которой покоился саркофаг кольцом обвивало тело змеи, пожирающей свой хвост. А над ним были высечены многочисленные изображения. Я никогда не любила рассматривать мелкие детали, и этот раз не был исключением.
Рик, заметив мой рассеянный взгляд, стал указывать на картинки. Девочка в струящемся платье, распространяющая сияние вокруг себя. Женщина, пускающая сразу несколько изогнутых копий. Та же женщина теперь уже в короне, и снова с копьем в руке. И следующий эпизод был самым великолепным. Королева улыбаясь, стояла подняв руки к небу, а с облаков к ней летел волшебный пегас. Но его туловище и голова были человеческими. А в руках он держал… молнию. Так я поняла, что королева держала в руках не копье. То были молнии. Такие же, какие умела пускать я.
Мне хотелось расспрашивать его, но сотни вопросов одновременно возникали в моей голове, и я не могла сосредоточиться.
— Л’Эклер означает «молния». До нее не было жрецов с такими способностями. Но почитали королеву не только за это. Она смогла устроить перемирие между кланами и жрецами и удерживала его, пока была жива. Она так же, как и ты была наполовину магом, наполовину вампиром, поэтому ее любили и ценили и те, и другие. После ее смерти мир держался недолго. И жрецы снова стали делить власть. Наверное, чтобы вернуть равновесие, Создатель послал нам тебя.