Королева морей
Шрифт:
— А ну слушай меня! — все притихли, уставившись на ханум, как бы видя ее в первый раз. — Вы, бешеные собаки, забыли уговор и приказы! Кто вам велел тыкать саблями в беззащитных людей? Судно сдалось, и ни к чему было рвать все на части! Вы получаете плату за свою работу, остальное идет в мою пользу! Забыли? Так я могу напомнить!
Матросы стояли понурившись, и только некоторые с вызовом поглядывали на странную ханум, требующую соблюдения каких-то там договоров. Они ворчали под нос, но пока не осмеливались выходить вперед.
— Все,
— Ханум, первый приз! Не утерпели. Шайтан попутал! — оправдывались самые серьезные.
— Да на что нам договоры! — выкрикнул кто-то и замолк. Асия сощурила зеленые глаза, рот скривился от злости.
— Ну-ка выходи сюда! Кто кричал?
Никто не вышел. И тогда Асия подошла к толпе и безошибочно отыскала недовольного. Это был араб, худой и обозленный, еще не остывший от грабежа. Она молча уставилась в его расширенные глаза, и тот стал пятиться, натыкаясь на разбросанные вещи. Асия подступила вплотную и неожиданно влепила ему оглушительную пощечину. Тот отшатнулся, хватаясь за пылающее лицо.
— Сын собаки! — прошипела она и медленно навела на перепуганного матроса пистолет, взведя курок.
— Прости, госпожа! — завопил матрос, заслоняясь руками. — Не казни! — и он повалился на колени.
Асия пнула его ногой и отошла. Едва сдерживая дрожь на лице, она оглядела толпу и тихо проговорила:
— Доли лишить, в ближайшем порту высадить, — с этими словами она неторопливо перебралась на свой корабль. Ее молча провожали десятки глаз.
Глава 7
НА СЕВЕР!
Асия уняла нахлынувшее волнение, окатилась забортной водой, выпила прохладного шербета. Фата молча прислуживала, понимая, что госпожа не в себе.
— Ну все, — сказала Асия, явно придя в норму. — Теперь пошли посмотрим, Фата, что нам досталось. Тоже горишь нетерпением?
— Интересно, госпожа, — ответила Фата.
Происходила перегрузка захваченных товаров. Хадар распоряжался, писарь Масуд записывал захваченное в толстую книгу с желтоватыми страницами. Матросы спорили, переругивались, шутили.
На баке стояли пленные, дрожа от страха.
Асия подошла и оглядела их внимательными глазами, с мягкостью в голосе спросила:
— Кто хочет перейти к нам на судно?
Люди молчали, тараща на нее огромные черные глаза.
— Нуреддин, может, никто не понимает по-арабски? Переведи им мои слова.
Но и после перевода, никто не вышел вперед. Все молчали, но тут толпа зашевелилась. Сквозь нее продрался мальчишка в одной набедренной повязке, нерешительно сделал два шага и остановился.
— Спроси, Нуреддин, чего ему надо, — сказала Асия и оглядела мальчишку. Тот стоял, не скрывая страха в расширенных глазах. Он нерешительно кивал, стал отвечать на вопросы Нуреддина.
— Мальчишка, его зовут Пракаш, хочет перейти к нам, ханум, — перевел тот.
— Чего так? — удивилась Асия.
— Сильно намучался он тут. Серендж, его хозяин, часто избивает его и издевается над ним. Измучился малец.
— Да? Что ж, пусть переходит. Детей надо лаской приручать. Пусть идет к нам. А где его хозяин?
Из толпы пленных вышел моряк в разодранной одежде неопределенного покроя и с вызовом бросил быстрый взгляд на Асию. Она перехватила его и нахмурилась, почувствовав затаенную злобу и коварство.
— Твой раб? — ткнула она пальцем в сторону мальчишки.
— Мой, — ответил серендж.
— Издевался над ребенком?
— Он мой раб, — повторил моряк.
— Раб, но человек, как и ты. Повесить за ноги, и пусть мальчишка бьет его палкой, сколько хочет.
— Ханум, — услышала она голос подошедшего Хадара, — мальчишка озвереет. Надо ли такое позволять ему? Не противно ли то заповедям Всевышнего?
— Может, это и плохо, но пусть отведет душу, — ответила Асия и пошла к писцу рассматривать захваченный груз. — Ну что там у нас имеется?
— Ханум, их хромой хозяин имел около десяти тысяч рупий деньгами, с остальных сняли немного золота и камней, но это мелочь. Товара приблизительно на тридцать тысяч пиастров. Заканчиваем подсчет и перегрузку.
— Хорошо, Масуд. Закончишь все, принесешь бумаги мне. Поглядим.
— Ханум, что делать с судном и командой? — спросил Хаддад, выпятив бородищу.
— Пусть плывут дальше.
— Понятно. Пусть купец поднимается, а потом опять все нам отдает. Хорошо, ханум.
К вечеру суда разошлись. Команда получила премию, Масуд отложил причитающуюся в общую казну флотилии часть добычи, остальное погрузили в трюм.
Половину ночи команда веселилась, пила вино, захваченное у индусов, пела песни и плясала.
Асия сильно устала от напряжения и рано легла спать. Судно продолжало спускаться к югу, убавив паруса и выставив наблюдателей.
У южного побережья Сомали Хадар приказал поворачивать на север. Никаких европейских судов они не встретили. Время истекало, надо было торопиться навстречу с адмиралом и флотилией.
Но уже на другой день справа по борту увидели большой корабль европейского типа. Забили тревогу, изготовились к бою, хотя принимать его в одиночку не предполагалось. Вскоре показался второй парус. Два судна шли к входу в Красное море или в Аден, шли тяжело, видимо, основательно нагруженные.
— Им нас не догнать, ханум, — сказал повеселевшим голосом Хадар. — Последим за ними до вечера, а там на всех парусах назад. Может, эта добыча и не укроется от нашего адмирала. Хотя, ханум, трудно предположить, что он с этим справится.