Королева ночи
Шрифт:
Рубил от всей души, вкладывая туда и свое разочарование от жизни, от потери дома, от превращения Дениса, от унизительного плена и последнего подлого удара демона, отправившего меня в глубину пещеры на верную смерть.
И у меня получалось — от нечисти осталось совсем немного, она превратилась в кучу ярко светящейся в темноте расползающейся плоти.
Правда, досталась мне эта победа непросто, когда оглядел себя, то увидел, что моя одежда покрыта светящейся жидкостью, заменяющей нечисти кровь.
Надо признать, что моей крови было не меньше, она хлестала из тех мест, где присосались щупальца. После того как они отрывались от тела, то оставляли после себя глубокие рваные раны. Большую часть их я и не заметил в горячке боя и обнаружил только тогда, когда с тварью было покончено, и смог отдышаться.
То, что я увидел, совсем не понравилось. Раны имелись на руках и ногах, одна на животе и кажется даже на шее. Если бы не кольчуга, все было бы гораздо хуже, а так хоть щупальца проникали только туда, где им не мешала эта металлическая преграда. Если бы не эта железная рубашка, я был бы мертв, но сейчас она стала для меня слишком тяжелой ношей. Даже дышать не мог, настолько в ней было тяжело — поэтому извиваясь, как змея, вылез из нее, как из второй кожи, и отбросил в сторону.
Моя одежда превратилась в лохмотья, вдобавок ко всему, похоже, кровь этого существа была ядовитой, потому внутри ощущалось быстро возрастающая слабость.
У меня закружилась голова — наверно из-за большой потери крови, и появилось ощущение, что не только от этого. Возбуждение уходило, и как только оно схлынуло, я рухнул на каменный пол пещеры.
Теперь я понял, почему счел кровь нечисти ядовитой — жжение на местах укусов распространилось по всему телу, еще мгновение и я уже горел изнутри, как свечка. Самое неприятное было то, что сознание никак не хотело уходить, хоть и помутнело от боли.
Дыхание то резко ускорялось, то вновь замедлялось, тело действовало само по себе, я потерял над ним власть, оно стало самостоятельным, приближаясь к смерти, как конь сбрасывает неуклюжего наездника в овраг, а сам пытается удержаться на самом краю. Только поздно спохватилось, да и что оно умеет?
Вот в этот самый момент я вдруг понял, что ничего о себе не знаю.
Тело вздыбилось, упираясь ногами и головой, потом упало вниз, вышибая из меня дух, но сознание покинуло меня на какую-то долю секунды. Огонь в груди продолжал разрастаться, он рвался наружу, и наконец вырвался вместе с хриплым дыханием больше похожим на клубы пары. А дальше меня скрючило судорогой, из которой едва смог вывернуться, потом подступила следующая, подбросившая меня к потолку, а когда я ударился об пол, то наконец-то потерял сознание!
Сколько я пребывал в небытии, мне неизвестно, но когда снова открыл глаза, то почувствовал себя как-то странно. Трудно объяснить, что я ощутил. В первую очередь почувствовал запах шерсти, он был мощным, звериным и его источник находился совсем рядом, я даже заворочал головой, пытаясь увидеть того, от кого он исходит.
И тут же понял, что мое тело стало другим, каким-то неудобным, неуклюжим, потому что даже для того, чтобы повернуть голову, требовалось вертеться всем телом.
Я вдруг понял, что вижу все окружающее не так, как раньше, зрение стало плоским и потеряло цвет. Это меня немного поразило и озадачило. Нужно учесть, что я таращился в темноту, и видел при этом все, что меня окружало, хоть и как-то необычно.
На какой-то момент у меня возникла мысль, что я все-таки мертв и попал в ад, и сейчас испытываю специально для меня придуманную вечную пытку. Но когда сумел повернуть голову, то увидел мертвое тело твари, ощутил его резкий неприятный запах, и понял, что жив и все еще нахожусь на грешной земле, точнее под ней.
Потом я попытался встать, сначала на четвереньки, а потом… оказалось, что я могу стоять только так. Бросив взгляд на свое тело, обнаружил стройные ноги покрытые шерстью, на лице различил длинный нос с раздувающимися ноздрями и еще заметил язык, который выпал из моего рта, точнее пасти.
Я закричал, поняв, что со мной произошло, но услышал только вой, вернувшийся ко мне громким ухом. От резкого неприятного звука даже уши вздрогнули. Мой слух стал другим, более тонким.
Я сел так, как мог, на заднюю свою часть, и оказалось, что это не так уж и плохо.
Сидел и привыкал к мысли, что я волк, точнее оборотень — жуткое существо, которого боятся все люди, потому что оно быстрее, ловчее и самое главное умнее и безжалостнее.
Человек во мне был, никуда не делся, хоть я и слышал, что не у всех оборотней он остается. На счастье или несчастье у меня остался, и я прекрасно сознавал, что со мной произошло.
Итак, я стал оборотнем, как Денис. Думаю, что он находился в таком же недоумении, как и я сейчас, когда это с ним произошло впервые. Только он в отличие от меня быстро преодолел страхи и сомнения, и набросился на демонов, чтобы помочь мне.
А я вот сидел и таращился в темноту, словно надеялся увидеть там что-то, что спасет меня от меня самого.
Мгновения проходили одно за другим отмеряемые падающими каплями, но ничего не происходило.
— Ну и что? — спросил я сам себя. — Вот оказалось, что ты не человек, а оборотень, и что?
И ответил.
— Мне не нравится, но изменить ничего нельзя, все равно останешься именно таким.
И завыл от внутренней тоски и боли. Неужели волкам тоже так же плохо, когда они воют на луну? Или это делают такие же, как я, оборотни?
Выл я долго, подпевая эху и соревнуясь с ним в умении выводить длинные рулады, пока не опомнился и не взял в себя руки. Так или иначе, но это уже случилось и воем тут не поможешь. Надо подключать свою человеческую составляющую, чтобы извлечь из этого пользу.
Я еще раз внимательно осмотрел свое тело, оно было обычным волчьим, не раз видел такие мертвые туши, когда охотники вываливали их из телег на рыночной площади. Всегда находились те, кому требовался хвост или кусок шкуры, считалось, что это оберегает от нечистой силы. Потом облизал кое-какие места, какие обычно лижут животные. Не хотел, но тело действовало само по себе, один раз вырвавшись из моего подчинения, оно продолжало вести себя самостоятельно.
Не скажу, что это было неприятно — вполне нормально.