Королева ночи

Лосев Владимир

Костик пробирался сквозь густые заросли кустов — другого пути просто не было, все заросло здесь, как в джунглях, он видел такое по телевизору — обдирая колючками тело, залезая все дальше в чащу.

Когда уже изнемог, расцарапал кожу колючками до крови, все больше понимая, что идет куда-то не туда, лес неожиданно кончился, и он вышел к деревне, расползшейся по травяному косогору вдоль небольшой речушки.

Спрятавшись за кустами у одинокой скалы недалеко от пустого заброшенного дома, юноша стал разглядывать селение.

Дымились печные трубы. По улицам, пусть редко, но ходили люди, среди них имелись даже молодые девушки с ведрами. Они несли воду с реки, некоторые из них были очень даже симпатичными.

Костя скрипнул зубами от раздражения — если выйдет на улицу голый, с кровавыми царапинами, облепленный травой и иголками то все станут смеяться над его корзинкой для мужского достоинства. А мужики могут еще и по шее настучать. Лично он бы, увидев такое чудище, выходящее из леса, так бы и сделал.

Костя расстроено фыркнул и стал присматриваться к дому, стоящему отдельно от других, почти у самого леса — большая крыша, две высоких трубы, строение почему-то казалось похожим на кузницу, пристроенному к жилому дому. Возможно, потому что в нос от него пахнуло древесным углем и раскаленным металлом.

Возможно — это самый лучший вариант, добраться туда он сможет скрытно, а на самой кузнице вряд ли работает больше двух человек и точно мужики, с ними он как-нибудь сумеет договориться.

Они не испугаются его вида, а если попробуют намять бока, то это не страшно, драться его учили с раннего детства. Будет возможность попрактиковаться в блоках и ударах, тут главное никого не убить, и не ударить слишком сильно. А после драки и хорошей выпивки мужчины всегда находят общий язык.

Дадут какую-нибудь одежду, расскажут, где находится телефон, он позвонит домой, и все сразу образуется. Вот тут-то Костик и поймал себя на мысли, что уже давно не верит, что видит сон — слишком уже реально болели царапины и мышцы от усталости.

Действительно, ни один сон не может длиться так долго, и главное, не может быть в нем так больно, холодно и неприятно.

«Ладно, — Костя отмахнулся от своих мыслей. — В конце концов на дворе двадцать первый век, если нет телефона, то найдется дорога, такси наконец, хотя, конечно, чтобы добраться до города станет в копеечку, но тут уж ничего не поделаешь. Его предупреждали, не лезть ночью в Стоун Хедж. Интересно, а как провели ночь ребята? Ирина? Панька?»

Он снова посмотрел на дом, и, принюхавшись к густому черному дыму, идущему из трубы, убедился в правильности своих выводов — точно пахло древесным углем, плохим железом и гарью. Явно кузница. Он пробрался за кустами поближе к строению и сразу услышал редкие звонкие удары молота о наковальню.

Во рту снова появился вкус баранины, ему сразу захотелось есть, словно он не ел пару суток. Вкусный запах мяса шел из крайней трубы, принадлежащей к жилому дому.

Кусты закончились, юноша, пригибаясь к земле, чтобы его не заметили с единственной, а значит, центральной улицы, стал подкрадываться к дому.

Кузня имела три стены под крышей, четвертая представляла собой двухстворчатые ворота, одна створка которых сейчас была распахнута для вентиляции, и можно было рассмотреть все, что находилось внутри.

У стены, сложенной из массивных каменных глыб, находился довольно большой очаг, на котором сейчас лежал пористый серо-зеленый кусок болотного железа, а перепачканный сажей мальчишка лет десяти в коротких штанах и прожженной рубашке, работая мехами, раздувая серый древесный уголь.

Это Костику показалось немного странным — давно в кузницах не использовали такого железа, а перековывали в основном детали от тракторов на что-то полезное для хозяйства, вроде тяпки или лома.

Около наковальни два мужика обрабатывали раскаленную до малинового жара заготовку — высокий с бочкообразной грудью настоящий гигант — сам кузнец и его подручный — высокий юноша лет двадцати довольно крепкого телосложения. Подручный умело орудовал молотом, а кузнец подправлял молоточком заготовку, заодно показывая, куда бить. Оба были одеты в крепкие домотканые штаны и кожаные фартуки, защищающие обнаженные до пояса тела.

Осмотрев обоих, Костя решил, что мужики не представляют для него большой опасности и негромко покашлял, чтобы привлечь к себе внимание.

Он конечно предполагал, что вызовет интерес и даже неприязнь, но такого эффекта не ожидал — кузнец, охнув, схватился за раскаленную железную полосу, а подручный, угрожающе размахивая молотом, направился в его сторону.

Костик вытянул вперед грязные расцарапанные до крови о колючие кусты руки, показывая, что в них ничего нет и выкрикнул:

— Мужики, вы чего? Я — человек мирный, никого не трогаю, мне бы поесть, да одежду какую-нибудь, и еще подсказали бы у кого есть телефон, пусть сотовый, я заплачу… позже, сейчас правда, ничего нет. Видите, голый, помогите… а?

— Сейчас я тебе башку проломлю, и станешь совсем мирным, — прорычал подручный замахиваясь молотом. — Еще не хватало, чтобы к нам в деревню чужаки приходили, у нас и без вас бед хватает.

Костя увернулся от мощного удара молота вспоровшего воздух, сбросил с ног кору, чтобы та не мешала двигаться, и снова крикнул, увертываясь от сильных ударов:

— Я просто попал в неприятную ситуацию, но бить-то зачем? Если нет телефона, то милицию позовите, должен же у вас быть участковый, я видел в одном телевизионном сериале, что они у вас есть. Песни еще поют… под гитару.

Кузнец, и подручный, то ли не расслышав, то ли не обратив на его слова никакого внимания, двинулись на него с мрачными не предвещающими ничего хорошего лицами, мальчишка спрятался в углу возле горна и кидал в него оттуда довольно метко ноздреватыми кусками железа.

Костик легко поймал один из комков, летящий ему прямо в лицо, растер в руках и отбросил в сторону:

— Железо у вас плохое болотное, металл из него получается слабый, гнуться будут ваши вилы… или что вы там делаете. Для такого железа особая обработка нужна, а вы по нему просто так лупите…

Он пританцовывал, уклоняясь от ударов подручного и кузнеца, это напоминало тренировку в спортзале, в котором когда-то пролил немало пота, страха Костя не испытывал совсем — кузнец и подручный были довольно неуклюжи, и уже через пару минут сопели от злости и раздражения.

— Уходи, откуда пришел, лесной человек! — взревел кузнец. — Не нужен ты здесь никому, не мы тебя убьем, так другие, скоро сюда все мужики из деревни сбегутся, тогда тебе конец придет.

— Может, просто поговорим? — юноша на мгновение остановился. — А если милицию позовете, то сам сдамся…