Королева пламени
Шрифт:
— В самом деле? — осведомился Ваэлин, внимательно глядя на парня.
Оружия у него не видно, он опустил руки. Но под мехами наверняка прячется меч или нож, и парень умеет им пользоваться. А уж как насторожились волки — словно услышали что-то недоступное другим.
— Твоя, хм, мать — не единственный шаман здесь, — заметил Ваэлин. — Она управляет ястребами, ты — волками.
Парень оскалился, натужно изобразил улыбку.
— Да, я управляю ими. И мы спросили о вашем имени.
— Воларец, я сперва хотел бы услышать твое настоящее имя. Я убил слишком много таких,
Волки разом встали и зарычали. Парень мрачно проговорил:
— Я не воларец.
Много Крыльев заговорила с сыном. Всего несколько слов, но их хватило, чтобы обуздать гнев. Он глубоко вдохнул, волки расслабились, снова уселись.
— При рождении мне было дано имя Асторек Анвер, — сказал он. — А как ваше имя?
— Ваэлин Аль-Сорна, по Королевскому слову владыка башни Северных пределов.
Отчего-то разозлившись, Много Крыльев раздраженно взмахнула посохом, гортанно воскликнула.
— Мать говорит, что у вас есть другое имя, — перевел Асторек.
— Эорхиль зовут меня Авенсурха, сеорда — Бераль-Шак-Ур.
— Мы не знаем этих слов, — сказал Асторек. — Объясните их.
— Авенсурха — это яркая звезда. Она появляется в утреннем небе. Бераль-Шак-Ур — это тень ворона.
Асторек и Много Крыльев хмуро переглянулись. Судя по тому, как напрягся Мудрый Медведь, мать и сын общались без слов.
— Собирайте своих людей, — наконец проговорил Асторек. — Вы пойдете за нами.
— Зачем? — спросил Ваэлин.
— Идите, и узнаете, — сказал Асторек и пошел прочь. Волки дружно встали и последовали за ним. Отойдя на пару шагов, он обернулся и добавил: — Конечно, вы можете остаться здесь и погибнуть, когда придет Долгая ночь.
Остров был размером в несколько миль и густо порос лесом. Посреди него торчал крутой гранитный пик, испятнанный снегом.
— Волчий дом, — перевел Мудрый Медведь труднопроизносимое название. — Я не видел его много лет.
До Волчьего дома пришлось идти четыре дня на юг. Лед становился все тоньше, и было неприятно смотреть, как солнечный свет играет на пузырях всего в нескольких футах под ногами.
— Здесь лед тает по весне, — объяснил Асторек. — Тогда с острова на остров можно перебраться только на лодке. Но у нас их много.
Асторек вел себя как радушный хозяин и не обижался на инстинктивную подозрительность сентаров и открытую враждебность людей Королевства.
— Милорд, предлагать свое доверие подобному типу кажется не слишком мудрым, — угрюмо высказался Орвен.
Судя по лицам солдат, они разделяли мнение командира. Из-за холода и тягот солдаты перестали умываться и бриться и теперь выглядели лохматым диким сборищем. Прежние товарищи не узнали бы их, длинноволосых и бородатых.
— Мы на своей шкуре прочувствовали, насколько воларцы умелые шпионы.
— Он не шпион, — заметила Кираль, единственная в отряде, кроме Мудрого Медведя, не выказывавшая враждебности к молодому шаману. — Моя песнь говорит, что обмана нет.
Но Орвена ее слова не убедили.
— Здешний народ доверяет ему, — сказал Ваэлин. — И Мудрый Медведь доверяет ему. К тому же у нас нет выбора.
На косе у западного берега острова посмотреть на пришельцев собралась большая толпа аборигенов, несколько сотен мужчин, женщин и детей. Там и сям среди людей сидели волки, с шаманом во главе каждой стаи в десяток зверей. Над головой кружила большая стая копьястребов. Много Крыльев подняла костяной посох — приказала остановиться. Приветствовать ее вышел мужчина чуть повыше нее, с плечами гораздо шире, чем у большинства местных. Он обнял Много Крыльев, затем Асторека. Ваэлин подумал: вот и глава странного семейства.
— Мой отец приветствует вас, — перевел Асторек слова мужчины. — Он — вождь здесь. На вашем языке его имя значит Убийца Китов.
— Я благодарю его за гостеприимство, — произнес Ваэлин.
Он заметил, что, в отличие от Много Крыльев, вождю приходилось переводить вслух. Тот, как и его жена, внимательно осмотрел Ваэлина с ног до головы, хотя выглядел при этом куда дружелюбней.
— Он говорит, что очень странно видеть, как старые легенды приходят в явь, — перевел Асторек.
Ваэлин хотел расспросить вождя, но тот заметил Мудрого Медведя и пошел навстречу, широко раскинув руки. Шаман и вождь обнялись, приветствовали друг друга на языке Ледяного народа. Хотя Ваэлин слушал его уже много недель, по-прежнему не мог разобрать ни слова.
— Мы думали, что Медвежий народ погиб, — перевел Асторек. — Мой отец очень рад, что мы ошиблись.
— Они воевали с воларцами, а потом отправились через лед искать убежища у нас, — сказал Ваэлин. — Они не пошли к вам.
Асторек помрачнел. Кираль посмотрела на него с жалостью и сочувствием. Интересно, что она услышала в песни?
— У нас была война, — сказал воларец. — Очень нехорошая. Но короткая.
Поселок лежал в миле от берега. Волчий народ не расчищал поляну в лесу, но устроился жить среди деревьев, большей частью высоких сосен и берез, способных поддерживать подвесные мостики. Повсюду с ветвей свисали веревки и лестницы. Большие дома были на земле. Они, казалось, росли вокруг деревьев, будто грибы — с коническими крышами, покрытые мхом. Гостей привели к внушительному дому, сооруженному вокруг самого большого дерева. Ствол уходил в крышу, поддерживаемую множеством балок. Внутри стояло много низеньких столов, но никаких скамей либо стульев. Волчьи люди обычно сидели на шкурах, которые приносили с собой. Когда зашли гости, зал был уже изрядно заполнен. Асторек провел их к столам у самого ствола. Ваэлин уселся рядом с Дареной на кипу шкур и спросил:
— Это ваш зал совета? — Видя недоумение на лице воларца, он добавил: — То есть место, где принимаются решения?
— Решения? — выговорил Асторек, тихонько рассмеялся и посмотрел на человека, которого называл отцом.
Тот усаживался, махал рукой Мудрому Медведю — приглашал к себе.
— Все решения уже давно приняты, и не нами.
Ваэлин больше ничего не успел спросить. Рядом плюхнулся раздраженный Альтурк.
— Мои люди уже накормили бы нас — или убили, — проворчал он.