Королева придурочная
Шрифт:
– Я пойду, Ксюша. Тебе надо прийти в себя после выходки этого болвана. Ложись спать или посмотри по телевизору что-нибудь спокойненькое. Доброй ночи, – Жарковский по отечески поцеловал Ксению в макушку и вышел из ее номера.
Ксения упала лицом в подушку и расплакалась.
Вадик пытался вскрыть вены конторским ножом и истошно звал Алину, отдыхающую за стеной. Алина вбежала на крик, увидела брызни крови на простыне и вызвала по телефону дежурного врача. Пожилая врачиха добиралась долго, а Вадик неистовствовал, размахивал ножом. Когда врачиха вошла в комнату, держа чемоданчик с инструментами в руках, он вдруг
Утром Алина пришла в номер к своему напарнику и приказала, чтобы он немедленно убирался в город. Она даже не захотела выслушивать подробности открытия, сделанного вчера Вадиком в апартаментах жены. Просто – взяла на заметку факт связи Ксении с главврачом. Вадик собирал вещи. Он понимал, что теперь Алина справится и без него. Всю нужную информацию соберет – главное он сделал, установил прослушку во всех местах, где следовало.
– Алина, ты мне заплатишь, как обещала?
– Я должна бы с тебя штраф удержать. Теперь мне надо искать нового помощника. Ну да ладно. В память о нашей дружбе держи две сотни, – она протянула ему две долларовые бумажки. Все, катись отсюда. И – чтобы никому ни слова. Сам знаешь, наши люди тебя везде достанут – если что.
Вадик и без этой угрозы не собирался распространяться. Хотя он владел конфиденциальной информацией, не видел возможности воспользоваться ею. Он знал, что у хозяев Алины длинные руки, всюду достанут. Перекинься он на сторону Жарковского, тот не сумеет защитить его. Вадику оставалось только ждать. Рано или поздно, полагал он, Жарковского съедят, и тогда он, Влад, сможет отомстить Ксении. Нет, он не проиграл войну, он проиграл всего лишь одно сражение.
Как только закончился прием больных, Ксения вспомнила о Вадике. Она не рассчитывала, что он быстро успокоится и ожидала его появления. Но вместо Вадика в коридоре ее ожидала Алина.
– А Вадик где?
– Укатил в Питер. Так что можешь не дрожать, – с нескрываемым пренебрежением ответила подруга.
Никогда прежде Ксения не замечала у нее такой скверной манеры разговаривать. Хотя «прежде» – это в школьные годы. После школы они встречались всего пару раз. В кафе не пошли. Ксения вскипятила чай у себя в кабинете.
– Похоже, ты не рада встрече с подругой детства, – упрекнула Ксению Алина, – даже домой не пригласила.
– Алиночка, я же только что приехала. Вчера не могла, ты уже, наверно, все знаешь. Вадик рассказал тебе про вчерашний вечер?
– Какая-то заварка у тебя, Ксения, безвкусная. Приходи ко мне, я тебя настоящим чаем угощу.
– Вечерами я занята с Никиткой.
Алина пренебрежительно дернула плечом:
– Все понимаю, твой покровитель не велит.
Ксения поджала нижнюю губу и стала похожа на провинившегося ребенка – даже лучшая подруга презирает ее. Совсем иначе она представляла разговор с Алиной, ведь они так долго не виделись. Думала, обеим будет приятно поболтать о детских проделках: сколько веселых и радостных моментов они пережили вместе! Но Алина иначе помнила школьные годы. В ее представлении они были не веселыми,
Зато теперь Ксения была сброшена с пьедестала – любовница начальника! Алина, постукивая носком ноги об пол, постаралась скрыть удовольствие от смущения Ксении. Однако решила, что поверженную королеву не стоит добивать, ее можно пожалеть. Скрывая радостное торжество, Алина придала сочувственный, доверительный тон голосу:
– Извини, Ксюша, что не в свое дело вмешиваюсь. Теперь я вижу, как ты с Вадиком мучилась. Он же ненормальный. По нему психушка плачет! А главврач достойный человек, а?
Алина отметила про себя, как недовольно перекосила губы Ксения, и поняла, что отношения любовников далеко не безоблачны. Она попыталась выспросить у подруги подробности, но Ксения ушла от темы:
– Давай о чем-нибудь другом. Как твои? Мама, отчим? Где бабушка обитает? Она, кажется, была бездомной? Ты взяла ее к себе, наконец?
– Мама, отчим в порядке. А что касается моей бабушки, то она уже не бездомная. И, насколько я знаю, служит няней у одной интеллигентной врачихи. Пасет ее сынулю Никитку!
Ксения смутно помнила историю появления у Алины бездомной бабушки, она даже видела ее мельком лет двадцать назад. Но ни за что бы не признала в чистоплотной, суховато сдержанной старухе, няне ее сына, ту грязную, неухоженную женщину – так значит, – бомжиха Валя и баба Проня – одно и то же лицо?! Ксения приоткрыла рот, не зная, как реагировать на этот невероятный факт.
– Ты хочешь сказать, что…
– Да, милая Ксюша. Моя бабуля работает у тебя, а живет в этом санатории.
– Но почему Проня?
– Для тебя не секрет, что она состоит в секте?
– Да, но…
– Потому и Проня – Прасковья. Новое имя – новая жизнь. Моя бабуля вписалась-таки в мир нормальных людей. Вот так, Ксюша!
Ксения задумалась, забыла о недопитом чае. Ей было почему-то неприятно, что бывшая бомжиха нянчит именно ее сына, хотя Ксения, в силу профессии не делившая людей на белых и черных, привыкла помогать всем. Мысль о том, как все в этом мире переменчиво, заставила ее посмотреть и на Алину новым взглядом, а не тем, привычным, чуть-чуть опекающим, из далекого детства. Ксения помнила худосочную умненькую дурнушку, школьную активистку и закадычную подружку, неизменно находившуюся рядом все школьные годы. Но теперь перед ней сидела уверенная в себе привлекательная женщина.
– А ты выглядишь отлично! Лицо свеженькое, прическа – будто только что из парикмахерской. И костюмчик на тебе, я правда не разбираюсь в фирмах, но, наверно, из дорогого магазина! И машина впечатляет, иномарка?. Неужели торговля биодобавками так прибыльна? Ты совсем бросила юриспруденцию? – последний вопрос не был риторическим. Ксения уважала профессию юриста и удивлялась, как подруга рассталась с тем, что так дорого ей далось.
Алине хотелось похвастаться своим положением топ-менеджера в крупной компании, показать, чего она сумела достичь без всякой поддержки, только благодаря собственным усилиям и способностям, но миссия требовала секретности.