Королева секретов. Роман об Анне Клевской
Шрифт:
В Дюссельдорфе, занятая последними приготовлениями среди суматохи сборов, проходивших под руководством матери, которая, попеременно то подбадривая, то распекая, совершила чудеса за отведенное ей краткое время, Анна не имела возможности задумываться о том, что скоро ей придется говорить прощальные слова. Из Брюсселя пришли добрые вести; их доставил отправленный Вильгельмом гонец.
– Анна, – объявила мать, – королева-регент намерена прислать знатного человека, который проследит, чтобы с вами хорошо обращались во владениях императора, пока вы не проедете Гравлин, где вступите на территорию
– Это огромное облегчение. – Анна улыбнулась. – Все так добры ко мне.
– А как же иначе! – сказала мать.
Она опытным взглядом окидывала женские покои, еще раз проверяя, на месте ли составленные один на другой, обитые железом сундуки, холщовые мешки, сумки и ящики, готовые к погрузке в повозки и на вьючных мулов, которые потянутся вслед за процессией Анны. Герцогиня не догадывалась, что среди личных вещей дочери спрятано кольцо, оставшееся для нее единственным напоминанием о том, какой прекрасной может быть любовь.
Делать больше было нечего, кроме как помочь Анне одеться. Настало утро отъезда в Шваненбург, где она распрощается с родными.
– Не могу выразить, как я вам благодарна за то, что вы так основательно собрали меня в путь, – сказала Анна, чувствуя, что к горлу подкатывает ком.
Ей хотелось обнять мать и никогда не отпускать, но герцогиня не поощряла открытого выражения привязанности и эмоций.
– Это был мой долг и мое удовольствие, – ответила мать. – Теперь я вполне удовлетворена: вы поедете в Англию, снабженная всем необходимым королеве.
Анна не могла уснуть. Ее подушка была мокра от слез. Это случалось уже много раз за последние недели. В ночные часы человек нередко оказывается под властью мрачных мыслей и впадает в отчаяние. Как она сможет поехать в Англию и оставить все, что было ей знакомо и привычно, может быть, навсегда? Зачем согласилась на это? Ей невыносимо было расставаться не только с матерью, Вильгельмом и Эмили, но еще и с тем маленьким мальчиком, который жил в Золингене и по которому она тосковала каждый день.
Она не поедет! Скажет, что совершила ужасную ошибку. Напишет письмо с извинениями королю и все объяснит. Он легко найдет себе другую невесту.
Но потом Анна ощущала укол совести. А как же союз, жизненно важный для безопасности Клеве? Какой позор падет на Вильгельма из-за того, что она позволила английскому королю увлечься собой и обманула его надежды, да и на самого Генриха тоже! Это будет расценено как величайшее оскорбление. Что скажет мать, которая всегда учила ее ставить долг превыше всего и так напряженно трудилась, чтобы обеспечить ей достойный отъезд? Что подумают доктор Олислегер, доктор Уоттон и лорд Кромвель, которые месяцами вели переговоры о браке? Как быть с ожидающими ее в Шваненбурге лордами и леди из эскорта? Как они отреагируют, если получат приказ разъезжаться по домам?
Анна не могла больше лежать в постели и терзаться этими тревожными мыслями. Она встала, осушила слезы, обула бархатные туфли и надела тяжелый ночной халат, подбитый
– Миледи! Я как раз ищу вас, – громким шепотом сообщила няня. – Я привела кое-кого повидаться с вами. Он ждет внизу.
Сердце у Анны заколотилось. Нет, конечно, этого не может быть… Матушка Лёве сама сказала, что это невозможно.
– Там?.. – начала было она, но няня, показав ей широкую спину, уже быстро спускалась по лестнице, так что Анна поспешила вслед за ней во двор.
Мужчина в дорогой меховой накидке, с золотой цепью, аккуратно одетая женщина и маленький мальчик, закутанный от холода, стояли на мостовой. При виде Анны мужчина низко поклонился, а женщина сделала быстрый реверанс, толкнув локтем мальчика. Тот тоже поклонился.
– Золинген желает выразить уважение и пожелать вашей милости счастья, – сказала матушка Лёве. – Позвольте представить вам мэра города, фрау Шмидт и ее сына. Эти добрые люди собирались прибыть сюда раньше, но были застигнуты бурей и пережидали ее.
Мэр сделал шаг вперед, и Анна оторвала взгляд от ребенка.
– Ваша милость, примите уверения в верности и сердечные пожелания удачи от всех людей Золингена. Мы давно питаем добрые чувства к герцогскому дому, ведь вы сами и ваши родные часто гостите в Шлоссбурге, и мы понимаем, какое благо вы приносите Клеве, согласившись на этот брак. Мы хотим сделать вам подарок, чтобы выразить свои чувства и нашу благодарность. Мы решили, что преподнести его должен один из наших самых юных горожан. Выйдите вперед, мальчик.
Ребенок снял шапку и вынул из-под накидки маленький сундучок. Анна не могла оторвать глаз от лица малыша. В мерцающем свете стенных факелов оно выглядело красивым: голубые глаза, вишневые губы и светлые волосы, как у нее и Отто; нос немного длинноват, а в остальном – совершенство.
– Ваша милость, прошу, примите этот скромный дар, – произнес мальчик заученную фразу.
Анна наклонилась и взяла сундучок, упиваясь мгновением, когда ее рука коснулась нежной кожи ребенка. Внутри лежала красивая золотая подвеска в форме сердца, украшенная эмалевыми узлами вечной любви, синим и красным.
– Благодарю вас, – сказала Анна, а потом, поддавшись порыву, наклонилась и поцеловала мальчика в щеку. Ей хотелось обнять его, но она не посмела. Пусть изголодавшееся сердце довольствуется тем, что можно. Выпрямившись, Анна добавила: – Господин мэр, этот подарок и тот очаровательный способ, каким он был преподнесен, глубоко тронули меня. Это великолепное украшение я буду хранить как память о вас и обо всех добрых людях Золингена. – Голос ее дрогнул, и она испугалась, как бы не расплакаться, ведь, увидев всего на миг своего малютку-сына, она вновь теряла его, теперь уже навсегда. – Простите, – сказала Анна, – меня переполняют эмоции при мысли о расставании с Клеве и теми, кто здесь живет и так дорог мне. А этот подарок воплощает в себе все то, что я оставляю позади. Примите мою самую смиренную благодарность, я буду молиться, чтобы Господь благословил вас за вашу доброту.