Королева спасает короля
Шрифт:
— Логика рассуждений Санкт-Петербурга, — продолжал граф, — такова: если Пруссия смогла создать из германских государств и немецких народов могущественную империю, то почему бы и России не сделать то же самое?
Король взглянул на графа:
— И как же они собираются это сделать?
— Вопрос в том, почему бы России не собрать под своими знаменами всех славян на Балканах и в европейской Турции.
Король — молчал.
Он вспомнил, что уже слышал об этом предположении, но не воспринял его серьезно.
— Вчера я вернулся из Санкт-Петербурга, — вновь заговорил граф, не получив ответа, — и посчитал необходимым сообщить премьер-министру то, о чем открыто говорят во дворце и в любом министерстве как в Санкт-Петербурге, так и в Москве.
Государственный секретарь наклонился к королю:
— Еще до возвращения графа, сир, я слышал о том, что происходит, но мои сведения нуждались в подтверждении.
— Императрица, — добавил граф, — смотрит на это как на религиозный крестовый поход. Она хочет вернуть церковь Святой Софии в лоно ортодоксальной церкви и сделать Константинополь величайшим христианским городом.
Король подумал, что этого от нее и следовало ожидать.
— А император, со своей стороны, решительно настроен открыть проливы для российских кораблей и присоединить тысячи миль новых земель на Балканах.
— Это кажется невероятным, — прошептал король, — зная в то же время, что это давняя мечта русских. У вас есть какие-либо основания, — спросил он, — считать, что это нечто большее чем просто разговоры?
— Все основания, сир, — ответил граф. — Брат императора, великий князь Николай, уже формирует огромную армию, с которой намеревается вторгнуться на Балканы и направиться в Константинополь.
— Вы уверены? — спросил король.
— Совершенно уверен, сир, — подтвердил граф. — Мои русские друзья говорят о вступлении в армию, и довольно многие уже это сделали. Они думают, что оппозиция будет невелика и, без сомнения, наступление начнется в ближайшие несколько месяцев.
— Я не могу в это поверить! — воскликнул король. — Но если это правда, то что же может сделать наша маленькая страна?
— Над этим вопросом, ваше величество, я размышлял всю ночь, — заявил премьер-министр, — а утром, после длительной беседы с государственным секретарем и, конечно, канцлером, я убедился, что мы можем кое-что предпринять, чтобы защитить свою независимость.
— И что же? — поинтересовался король.
— Вашему величеству следует просить у английской королевы Виктории найти вам жену.
Король смотрел на премьер-министра в изумлении.
Он и не думал о женитьбе; по правде говоря, он вовсе не собирался жениться. В этот момент у него был бурный роман с очень привлекательной и безумно экзотичной русской графиней.
Она приехала в Валтарнию после смерти мужа. Король случайно встретил ее и сразу же был покорен ею.
Она, безусловно, всем отличалась от женщин его страны, которые были очень милы, но их нельзя было сравнить с красавицами, восхищавшими его взор в других городах, особенно в Париже. Графиня, муж которой был дипломатом, тоже много времени проводила во Франции.
Она приехала в Толскари, потому что в Валтарнии жило множество ее друзей. Но с той минуты как она увидела короля, она почти позабыла о них.
Им было непросто встречаться, и король пригласил ее погостить во дворце. Та часть дворца, которая предназначалась для гостей, была постоянно заполнена визитерами со всех частей света, так что никому и в голову не приходило, что графиня находится под покровительством короля. А то, чем она занимается во дворце, не должно было волновать никого за его пределами.
Король находил ее очень привлекательной. Теперь же его мучила мысль о том, что после рассказа графа премьер-министр в первую очередь намекнет на его отношения с графиней.
Король не собирался позволять своим чиновникам вмешиваться в его личную жизнь. Но ему и в голову не приходило, что им так скоро потребуется королева.
Теперь же он упрекнул себя в том, что не предусмотрел этого заранее.
Он должен был предугадать, что последует после его вступления на трон. Не менее десяти родственниц королевы Виктории были успешно выданы замуж за королей или принцев.
Во Франции он услышал, что ее называли «европейской свахой». Но даже тогда он не подумал о том, что и сам может попасть в ее сети.
Британия, несомненно, стала одной из наиболее сильных и могущественных стран во всем мире, ее боялись. Никакое другое государство не смело бы оказать давление на Россию.
— Я не раз слышал, — заметил государственный секретарь, — что ее величество королева Виктория настороженно относится к амбициям России.
Король подумал, что это вполне возможно.
— С большой неохотой, — продолжил государственный секретарь, — ее величество согласилась на бракосочетание герцога Эдинбургского с русской великой княжной Марией.
Поскольку это событие произошло всего год назад, король хорошо его помнил, хотя и не присутствовал непосредственно на церемонии.
— Мы просим у вашего величества, — сказал премьер-министр, — согласия на то, чтобы немедленно отправить посланника в Британию и попросить ее величество королеву Викторию предложить достойную супругу вашему величеству, с тем чтобы церемония свадьбы произошла как можно скорее.
Король замер. Ему с трудом удалось сдержать слова, готовые сорваться с его губ.
Он хотел сказать, что не намерен на ком-либо жениться, а тем более на какой-то непривлекательной, неуклюжей молодой англичанке, с которой у него не будет ничего общего. Англичанки вообще ему не нравились. Он считал, что сравнение с грациозными, остроумными, неотразимо привлекательными француженками было не в их пользу.
Англичанки, как, впрочем, и датчанки и немки, казались ему необыкновенно скучными. Француженки, гречанки и итальянки были совершенно другими.