Королева сплетен выходит замуж
Шрифт:
– Да, это мое сердце, - кричит месье Анри.
– Я думаю, что оно разбито, потому я чувствую себя преданным. Скажи мне, что я вижу, пожалуйста... или это правда, что мадемуазель Николс использовала мое ателье, чтобы продавать ее собственную линию свадебных платьев?
Я уставилась на него с отвисшей челюстью. Я никогда не видела месье Анри таким расстроенным... я видела, как он терял свое хладнокровие из-за многих Брайдезилл (bridezilla - сочетание двух слов bride - невеста и zilla - окончание от Годзилла - прим. пер.) Лонг-Айленда, разрывавших его тщательную
Но это что-то другое.
– Всего... всего пару раз, - заикаюсь я, - после свадьбы Джилл Хиггинс и лишь нескольким избранным клиентам. Что послужило для ателье хорошей рекламой...
– Для ателье?
– отзывается месье Анри , - или для тебя?
– Жан, сохраняй спокойствие.
– Мадам Анри выглядит раздраженной.
– Хватит драматизировать! Ты должен быть благодарным мадемуазель Элизабет, а не кричать на нее. Если ты не прекратишь нести чушь, то я заставлю тебя пойти и сесть в автомобиль, как я когда-то наказывала мальчиков, когда они были помладше.
– Я должен вернуться в машину, - говорит месье Анри, его плечи снова опустились.
– Какой смысл мне оставаться здесь? Никто во мне не нуждается.
Мое сердце наполнено жалостью к этому пожилому человеку.
– Конечно вы нужны нам, месье, - плачу я, обнимая его.
– Я работала здесь без вас несколько месяцев. Но теперь я хочу сделать перерыв. Вы знаете, ведь у меня же не было ни одного выходного дня - даже по воскресениям - с тех пор, как у вас случился сердечный приступ.
– Да, - говорит Тиффани.
– И она хочет выйти замуж этим летом. Сможете предоставить ей отпуск, чтобы она смогла начать готовиться к этому? О, да, и она собирается требовать еще свободное время для медового месяца.
Я стреляю в нее злым взглядом.Я не нуждаюсь в напоминаниях, сколько всего - ладно, почти всё - мне еще надо сделать для своей свадьбы.
– Её нет, - вздыхает месье Анри.
– Её больше нет.
Я всё ещё обнимаю его худую шею и заглядываю ему в глаза:
– Кого больше нет, месье Анри?
– Страсти, - говорит он со вздохом и бросает ежедневник обратно на стол Тиффани.
Я убираю от него свои руки и кидаю беспокойный взгляд в сторону его жены:
– Конечно, она у вас есть. Вы же всего лишь первый день на работе! Вы снова её ощутите, когда свыкнетесь.
– Нет, - говорит месье Анри. Он смотрит вдаль.
– Меня больше не волнуют свадебные платья. Меня теперь волнует только одна вещь.
Его жена смотрит в сторону недавно перекрашенного потолка.
– Ну вот, опять.
– О?
– я смотрю на мадам Анри.
– И что же это, месье?
– Петанк, - говорит он, задумчиво смотря через окно на солнечный свет, льющийся на Семьдесят восьмую улицу.
– Я же тебе говорила, - огрызается мадам Анри.
– Это не профессия, Жан. Это хобби.
– И что?
– Ее муж отдергивает голову,задавая вопрос.
– Мне шестьдесят пять лет! У меня только что было четырехкратное шунтирование! Я что, не могу играть в петанк, если хочу?
Звонит телефон. Тиффани снимает трубку и мурлыкает:
–
– я единственная, кто слышит, что она добавляет, вполголоса, - Вытащите меня из этого сумасшедшего дома.
– Вот и все, - мадам Анри наклоняется и хватает свою сумочку от Прада.
– Мы уезжаем. Я думала, у нас будет замечательный день в городе, что, может быть, мы прелестно позавтракаем. Но ты все испортил.
– Это я испортил?
– кричит месье Анри.
– Я не настаивал на своем возвращении на работать прежде, чем буду эмоционально подготовлен к этому!Ты знаешь, что говорит мой физиотерапевт. Всему свое время.
– Я покажу, к чему ты эмоционально готов, - говорит мадам Анри, грозя ему кулаком.
– Мадемуазель Элизабет, - вежливо кланяется месье Анри, хотя видно, что он думает о чём-то другом... наверное, об игре в петанк в своём саду в Нью-Джерси.
– Запомните... жизнь коротка. Каждая минута - драгоценность, каждая секунда - сокровище. Не тратьте их на то, что вы не любите. Если вы мечтаете быть не сертифицированным реставратором свадебных платьев, а дизайнером - тогда вперёд, осуществите свою мечту. Так и я намерен при любой возможности исполнить свою мечту играть в петанк.
– Жан!- кричит мадам Анри, - я говорила тебе! Не начинай!
– Это ты не начинай !
– гремит ее муж в ответ,- Мадемуазель Элизабет...До свидания.
– Гм... До свидания,- я уставилась вслед препирающейся паре,которая покидала магазин. Мадам Анри сделала жест за спиной мужа, означающий, что она позвонит мне позже.
Едва колокольчик на входной двери перестает звонить, Тиффани кладет трубку и объявляет:
– О боже мой, я думала,он никогда не уйдет.
– Сейчас, Тифф, - сказала я. Но это правда, я чувствовала то же самое.
– Серьезно, - говорит Тиффани, - Почему он уходит? Не похоже, что ты не работаешь, словно собака, на него. И ради чего? Я же знаю, как много ты, Лиззи, делаешь. Работая здесь, ты растрачиваешь себя попусту. Ты должна бросить это, и открыть собственное ателье.
– А откуда мне взять деньги?
– Я подхожу к мини-холодильнику — искусно замаскированному под деревянный корпус — под кофе-баром и вытаскиваю диетическую колу.
– Кроме того, я обязана Анри. И он все еще не чувствует себя хорошо. Ты же слышала, что сказала его жена.
– Если он вернется на работу, я уйду, - объявляет Тиффани.
– Я серьезно. Я не хочу быть поблизости с тем старым простаком, который сует нос в наш бизнес.
– Тиффани, - говорю я.
– Это его ателье. Оно называется ателье месье Анри. Он владелец, помнишь?
– А мне все равно.
– складывает руки на груди Тиффани.
– Он мужчина. Он полностью портит атмосферу, которую мы создали.
Я не хотела признаваться вслух, но Тиффани права. Это же свадебное ателье, в конце концов. А месье Анри расстроился из-за лососёвого навеса. Более того, мы с мадам Анри потратили кучу денег на этот навес. И выглядит он прекрасно, напоминает Лулу Гиннес и магазин «Фушон», где продают шоколад. Кстати, о шоколаде… ммм…