Королева Теней. Пенталогия
Шрифт:
— Мой дорогой коллега совершенно прав, — безмятежно отозвался из-за кафедры магистр Роверстан.
Глянувшей на него Айлин показалось, что улыбка разумника слегка, самую малость, поблекла, но голос остался таким же спокойным и глубоким, а взгляд — безмятежным. Он улыбнулся вошедшему некроманту и поприветствовал его кивком.
Мэтр Бастельеро вернул четкий поклон, который наставник по этикету называл «малый поклон равному», и встал у стены, скрестив руки на груди. Темно-фиолетовый камень в его перстне мага показался черным, гораздо темнее глаз мэтра, сверкающих из-под нахмуренных бровей
Айлин поспешно уткнулась в записи, где красовалось всего несколько строчек — позор какой! А ведь на грифельной доске, висящей на стене за спиной магистра, во время его рассказа появилась дюжина строк с именами и датами, написанными мелом. Сами собой! Настоящее волшебство, и какое полезное. Вот бы научиться так!
— В то время Белый факультет еще не был создан, — продолжил Роверстан, вновь легко овладев вниманием адептов, — и это, конечно, являлось большим упущением Ордена. Безусловно, мои собратья поддержали бы Великого Магистра Аранвена, ведь только благодаря его выдающемуся уму и великодушию многие из вас смогли поступить в Академию. Поблагодарим мэтра Бастельеро за ценное уточнение!
— Всегда к вашим услугам, — процедил некромант.
Айлин разрывалась от желания обернуться к нему и увидеть, с каким же лицом можно говорить так, что вежливая фраза лязгает, будто клинок, столкнувшийся с другим лезвием.
— Могу я вам чем-то помочь, коллега? — жизнерадостно поинтересовался Роверстан.
— Магистр Эддерли сказал, что в этой аудитории лежат преподавательские планы Фиолетового факультета.
Айлин все-таки обернулась и увидела, как лорд Бастельеро окинул шкафы у стены мрачным взором. Будь она понадобившейся бумагой, под таким взглядом сама выскочила бы наружу, лишь бы не утруждать мэтра поисками.
— Да-да, конечно, — еще жизнерадостнее и любезнее отозвался магистр Роверстан. — Пятый шкаф, третья полка сверху. И если вам понадобятся какие-то разъяснения, дорогой мэтр, не стесняйтесь обращаться, я с радостью помогу! Вам, должно быть, непросто приспособиться к мирной жизни и особенностям преподавания после всех этих лет… вдали от Академии и цивилизованных мест. Да и живые адепты — это все-таки… не тот рабочий материал, к которому вы привыкли.
— Не премину воспользоваться, — снова лязгнул мэтр Бастельеро, ухитрившись влить в эти три слова столько яда, что у Айлин закололо в висках, словно на кладбище.
Роверстан кивнул ему с той же благосклонной улыбкой, которой одаривал адептов, и, пока мэтр шел к указанному шкафу, изумительный голос полился снова, рассказывая, как после еще двенадцати лет обсуждений уже при следующем Великом магистре, которым стал преемник Аранвена, стихийник Корсон, в Академию все-таки стали допускать адептов недворянского происхождения…
Дверь в коридор хлопнула за спиной Айлин, и она будто очнулась, принявшись спешно покрывать тетрадный лист ужасными каракулями — даже магическое
Прошла всего неделя в новой роли, а Грегор горячо, почти исступленно сожалел, что не может вызвать Дункана Роверстана на дуэль. Магическую или простую — все равно! Увы, и этикет Академии, и устав Ордена любые поединки между преподавателями строго запрещали. И если этикет лорд Бастельеро еще мог послать к Барготу, то пренебречь уставом бывший мэтр-командор Бастельеро никак не мог себе позволить. Вот и оставалось лишь мечтать, с каким удовольствием он бы добрался до клятого наглеца, как нарочно излучавшего при виде Грегора дружелюбие и почти радость. Хотя почему — как? Разумеется, он делал это нарочно!
Впрочем, от разумника Грегор ничего другого и не ожидал.
Гораздо хуже было то, что возможный Прорыв как будто никого не обеспокоил! Поговорить с Великим магистром Грегору, правда, удалось, причем уже на третий день после памятного Совета, но и только. Кастельмаро выслушал его с таким благодушным видом, как будто речь шла о чем-то невыразимо приятном, вроде присоединения Фраганы к Дорвенанту на правах колонии, а потом уточнил:
— И вы полагаете, что Прорыв могут спровоцировать порталы?
— Не только порталы, — поспешно уточнил Грегор. — Любой достаточно сильный магический выплеск. Но, конечно, в том месте, где ткань мироздания достаточно истончилась. А порталы делают ее нестабильной по своей природе, увеличивая возможность Прорыва.
Кастельмаро покивал, снова задумавшись о чем-то, рассеянно погладил оранжевый луч звезды на медальоне Великого магистра и бросил в пространство:
— Райнгартен, мальчик мой, зайдите ко мне.
Грегор даже обрадовался: Райгартен — стихийник, он-то сразу поймет его опасения, а вдвоем убедить Архимага будет куда проще.
Радовался он недолго.
Райнгартен объявился в кабинете через четверть часа — бегом, что ли, бежал? Или случайно оказался рядом? Чуть поклонился Грегору и вопросительно взглянул на Кастельмаро.
— Великий магистр?
— Этьен, дорогой, — улыбнулся Архимаг и подтолкнул к стихийнику записи Грегора. — Возьмите это и как следует изучите. Потом подготовьте докладную с изложением ваших выводов. И не затягивайте, на следующем Совете мы поставим вопрос порталов на голосование.
Райнгартен снова поклонился, взял записи и спокойно вышел прочь.
— Голосование? На следующем Совете? — переспросил Грегор, дождавшись, когда дверь закроется, и трижды напомнив себе об этикете, уставе Ордена, должном почтении к Архимагу и обычной вежливости. — Великий магистр, вы хотите отдать право на решение людям, которые ничего в этом не понимают? Алхимичке? Иллюзорнику? Или артефактору, чья гильдия с этих порталов кормится?!
— Ну-ну, Грегор, не преувеличивайте, — с прежним благодушием махнул рукой Кастельмаро. — Вы и сами, дорогой мой, все-таки некромант, а не стихийник. В ваши расчеты могла вкрасться ошибка. Или совсем маленькая оплошность, да… А Совет гильдий — разумные люди, и я уверен, мы сможем принять правильное решение. Вы же не хотите сказать, что не доверяете сливкам Ордена, а?