Королева Теней

Маас Сара Дж.

Или, может быть, этот город должен сгореть, - прошептала она. Холодок пошел вниз, по позвоночнику Эдиона, хотя он знал, что она сказала это, чтобы позлить капитана.
– Может быть, мир должен сгореть, - добавила она и пошла с крыши.

Эдион повернулся к капитану.

Ты хочешь затеять драку, тогда приходи ко мне, а не к ней.

Капитан только покачал головой и уставился через трущобы. Эдион проследил за его пристальным взглядом, на беспокойство мерцающей вокруг их столицы.

Он ненавидел этот город с самого первого раза, когда заметил

белые стены и стеклянный замок. Ему было девятнадцать, и он упивался своим путем из одного конца Рафтхола к другому, пытаясь найти хоть что-нибудь, чтобы объяснить, почему Адарлан думал, что здесь, черт возьми, лучше, почему Террасен упал на колени перед этими людьми. И когда Эдион закончил с женщинами и развлечением, Рафтхол бросил свое богатство к его ногам, умолял его больше, больше, больше, он бы все равно ненавидел его еще больше, чем раньше.

И все то время и каждый раз после он понятия не имел, что то, что он действительно искал, о чем все еще мечтало его разбитое сердце, жило в доме убийц, в нескольких кварталах от отеля.

Наконец, капитан сказал:

Ты выглядишь более или менее в целости и сохранности.

Эдион подарила ему волчью усмешку.

А ты не будешь, если заговоришь с ней так снова.

Шаол покачал головой.

Узнал ли ты что-нибудь о Дорине, пока был в замке?

Ты оскорбил мою королеву и еще хватает наглости спрашивать меня эту информацию?

Шаол потер брови большим и указательным пальцами.

Пожалуйста, просто скажи мне. Сегодня было достаточно плохо.

Почему?

Я охотился на командира валгов в канализации, после борьбы в ямах. Мы выследили их к новым гнездам, слава богам, но не нашли никаких следов людей, попавших в плен. Еще больше людей исчезли, чем когда-либо... прямо у нас под носом. А некоторые повстанцы хотят оставить Рафтхол. Обосноваться в других городах в преддверии распространения валгов.

А ты?

Я не уйду без Дорина.

Эдиону не хватило духу, чтобы спросить, означало ли это живой или мертвый. Он вздохнул.

Он пришел ко мне в подземелья. Насмехался надо мной. Не было никаких признаков человека внутри него. Он даже не знал, кем была Сорша.
– И тогда, может быть, потому что он чувствовал себя особенно добрым, благодаря золотоволосому благословению в квартире ниже.

Эдион сказал:

Я сожалею о Дорине.

Плечи Шаола поникли, как если бы невидимый вес обрушился на них.

У Адарлана должно иметь будущее.

Так стань королем.

Я не подхожу для того, чтобы быть королем.
– Отвращение к самому себе в этих словах заставило Эдиона пожалеть капитана, несмотря на себя.

Планы - у Аэлины, казалось, были планы на все. Она пригласила капитана сегодня вечером, он понял, не обсуждать что-либо с ней, а для этого самого разговора. Он спрашивал себя, когда она начнет доверять ему.

Эти вещи занимают время, напомнил он себе. Она привыкла всю жизнь к секретности, а научиться полагаться

на него потребуется немного времени.

Я думаю о худших альтернативах, - сказал Эдион.
– Как Холлин.

И что ты и Аэлина сделаете с Холлином?
– Шаол спросил, глядя в сторону дыма.

Где вы проводите черту?

Мы не убиваем детей.

Даже тех, которые уже показывают признаки жестокости? Ты не имеешь право бросать всякое дерьмо в лицо - не тогда, когда твой король убил нашу семью. Наших людей.

Глаза Шаола мерцали.

Я сожалею.

Эдион покачал головой.

Мы не враги. Ты можешь нам доверять, доверять Аэлине.

Нет, я не могу. Больше нет.

Тогда это твоя проблема, - сказал Эдион.
– Удачи.

Это было все, что он действительно должен был предложить капитану.

...

Шаол вылетел из здания склада и перешёл улицу к тому месту, где Несрин стояла со скрещёнными руками, опершись о стену дома. Под тенью капюшона её рот искривился.

Что произошло?

Он продолжал идти вниз по улице, кровь ревела в его венах.

Ничего.

Что они сказали?
– Несрин не отставала от него, они шли нога в ногу.

Тебя это не касается, так что оставь это. То, что мы просто работаем вместе, не значит, что у тебя есть право знать обо всём происходящем в моей жизни.

Несрин почти мгновенно стала отстранённой, и часть Шаола отступила, уже желая взять слова обратно.

Но это была правда. Он разрушил всё в тот день, когда сбежал из замка - и может быть, он брал с собой Несрин, потому, что больше никто не смотрел на него с жалостью в глазах.

Может быть, это действительно было эгоистично.

Несрин не удостоила его прощанием, перед тем как исчезла из виду, устремившись вниз по переулку.

По крайней мере, ненавидеть себя еще больше он уже не может.

...

Врать Эдиону о клятве на крови было... омерзительно.

Она расскажет ему – она найдёт способ сообщить. Когда привыкнет ко всем изменениям в своей жизни. Когда он перестанет смотреть на неё так, словно она была чудом, чёрт возьми, а не лживым, трусливым куском дерьма.

Может быть, она виновата в том, что случилось с Теневым рынком.

Припав к поверхности крыши, Аэлина поборола чувства вины и раздражительности, которые сдерживали её часами, и обратила внимание на переулок внизу. Идеально.

Она уже проследила за несколькими патрулями этой ночью, подмечая, что командиры, которые носили чёрные кольца, выглядели более жестокими, чем остальные, и даже не пытались двигаться как люди. Человек – или он уже был демоном – отодвинувший решётку канализации, был одним из самых сдержанных.

Она хотела проследить за этим командиром до места, которое он использовал в качестве своего жилища – так она могла бы, по крайней мере, дать Шаолу эту информацию – показать ему какую пользу она приносит для благосостояния этого убогого города.