Королева Теней
Шрифт:
Первое, только потому, что ты...ты, это не дает вам информацию о всем, что я делаю. Второе…
Ты снова ведешь список.
Она сжала его руку достаточно сильно, чтобы сломать маленькие человеческие кости.
Если тебе не нравятся мои списки, то не стоит ввязываться в разборки со мной.
Он уставился на нее, она смотрела прямо назад.
Неуступчивый, нерушимый. Они были сделаны из одного теста. Вздох вырвался из Эдиона, и он посмотрел на их соединенные руки, затем открыл их, чтобы осмотреть ее травмированную ладонь, следы от обета, данного Нехемии, и порез,
Трудно не думать, что все твои шрамы - моя вина.
Ой. Ой.
Он сглотнул один раз или два, но она успела все взвесить и сказала:
Пожалуйста. Половина этих шрамов я по праву заслужила.
– Она показала ему маленький шрам внизу внутренней стороне ее предплечья.
– Видишь вот этот? Человек в таверне сделал мне его разбитой бутылкой, после того, как я обманула его в картах и попыталась украсть его деньги.
Сдавленный звук исходил от него.
Ты не веришь мне?
О, я верю тебе. Я не знал, что ты так плоха в картах, из-за чего тебе пришлось прибегнуть к обману.
– Эдион тихо хмыкнул, но страх не исчез.
Так, она отогнула ворот своей туники, чтобы показать тонкое ожерелье из шрамов.
Бэба Желтоногая, Мать из клана ведьм Желтоногих, оставила мне их, когда пыталась убить меня. Я отрезала ей голову, затем разрезала ее труп на мелкие кусочки и засунула все это в духовку в ее вагоне.
Я задавался вопросом, кто убил Желтоногую.
– Она бы обняла его за эту фразу, только за отсутствие страха или отвращения в этих глазах.
Она подошла к буфету и вытащила бутылку вина из шкафа.
Я удивлена, что ты не выпил весь мой хороший алкоголь за эти последние месяцы.
– Она хмуро оглядел шкаф.
– Похоже, одному из вас пришлось по душе бренди.
Дед Рена, - сказал Эдион, следя за ее передвижениями с места у окна. Она открыла бутылку вина и не беспокоилась о бокале, когда резко упала на диван и сделала глоток.
Этот, - сказала она, указывая на кривой шрам на локте. Эдион подошел к дивану, чтобы сесть рядом с ней. Он занял почти половину чертовой мебели.
– Предводитель пиратов в Бухте Черепов подарил мне его после того, как я разгромила весь его город, освободила его рабов, и выглядела чертовски хорошо, делая это.
Эдион взял бутылку вина и отпил из нее.
Кто-нибудь научил тебя смирению?
Ты не изучал его, так почему я должна?
Эдион засмеялся, а затем показал ей свою левую руку. Несколько пальцев были кривыми.
В тренировочных лагерях, один из тех адарланских ублюдков сломал каждый палец, когда я наехал на него. Затем он продолжал их ломать, потому что я не прекращал ругать его.
Она свистнула зубы, как раз, когда поразилась храбрости и вызывающему поведению. Даже когда гордость за своего кузена перемешалась с мельчайшим оттенком стыда за себя. Эдион дернул вверх его рубашку, чтобы показать мускулистый живот, где толстый, неровный порез
Битва у Розамела. Шестидюймовый зазубренный охотничий нож, изогнутый на кончике. Уколол меня здесь, - он указал наверх, затем провел пальцем вниз.
– И дальше.
Дерьмо, - сказала она.
– Как, черт возьми, ты все еще дышишь?
Удача, и я был в состоянии двигаться, когда он потащил его вниз, удерживая его. По крайней мере, я научился ценить броню после этого.
Так они продолжали в течение вечера и ночи, передавая вино между собой.
Один за другим они рассказывали истории ран, накопленных в годы, проведенные врозь. И через некоторое время, она стащила костюм и повернулась, чтобы показать ему ее спину, показать ему шрамы, и татуировки, которые у нее были запечатлены над ними.
Когда она снова откинулась на диван, Эдион показал ей шрам поперек его левой груди, от первой битвы, в которой он наконец-то смог отвоевать меч Oринф - отцовский меч.
Он заполнял то, что она сейчас рассматривала, его комнату, и когда он вернулся, он держал меч в руках, опускаясь на колени.
Это принадлежит тебе, - сказал он хрипло.
Ее ласточки зашумели в ушах.
Она сложила руки Эдиона вокруг ножен, даже когда ее сердце разбилось при виде лезвия своего отца, и того, что он сделал, чтобы достичь его, чтобы сохранить его.
Это принадлежит тебе, Эдион.
Он не убрал лезвие.
Оно было просто у меня на сохранении.
Это принадлежит тебе, - сказала она снова.
– Нет никого, кто заслуживает этого, кроме тебя.
– Даже не она, поняла Аэлина.
Эдион судорожно вздохнул и склонил голову.
Ты грустный и пьяный, - сказала она, и он рассмеялся.
Эдион положил меч на столик позади себя и плюхнулся обратно на диван. Он был достаточно большим, что она, чуть было, не оторвала свою собственную подушку и пристально посмотрела на него, когда выпрямилась.
Не ломай мой диван, ты, неповоротливая скотина.
Эдион растрепал ее волосы и вытянул длинные ноги перед ней.
Десять лет, и это все,что я получаю от моей любимой двоюродной сестры.
Она ткнула его локтем в ребра.
Прошло еще два дня, и Эдион сходил с ума, особенно когда Аэлина продолжала тайком возвращаться, покрытая грязью, и сильно пахнущая, до пламенной сферы Эллады. Ходить на крышу ради свежего воздуха не то же самое, а квартира была достаточно небольшой, что он начинал думать спать на складе внизу, чтобы иметь хоть какое-то ощущение пространства.
Он всегда чувствовал это по пути - в Рафтхол или Оринф или в лучших дворцах - если он шел слишком долго без прогулок через леса или поля, без поцелуя ветра на лице. Боги всевышние, он бы даже взял Бэйна из военного лагеря. Прошло слишком много времени с тех пор, как он видел своих людей, смеялся вместе с ними, слушал и втайне завидовал их рассказам о своих семьях, своих домах. Но больше нет - не теперь, когда его собственная семья была возвращена ему, не теперь, когда Аэлина была его домом.