Королева Теней
Шрифт:
Он ждал демона, чтобы покинуть комнату, но принц-демон заговорил вместо этого. Шипение, холодный голос, который прибыл из-за звезд, говорил с ним - только с ним.
Короны завоеванных стран, сказал демон. Скоро их будет еще больше. Возможно, также короны потусторонних миров.
Ему было все равно.
Тебя должно заботить это - ты будешь наслаждаться этим, поскольку мы разрываем королевства в клочья.
Он отступил, попытался уйти обратно, в карман тьмы, где даже демон не смог бы найти его.
Демон смеялся.
Он пытался заглушить голос.
Пытался.
Ему было жаль, что та женщина не убила его.
Глава 31 Манона ворвалась в массивный военный шатёр Перрингтона, оттолкнув в сторону тяжелую брезентовую створку так яростно, что ее железные ногти порвали материал.
Почему мои Тринадцать лишены доступа к шабашу Желтоногих? Объясните. Сейчас.
Как только последнее слово вылетело из нее, Манона остановилась как вкопанная. Стоя в центре тусклого шатра, герцог дёрнул её в сторону, его лицо потемнело - и Маноне с трепетом пришлось признать, что это немного пугающе.
Убирайся, - сказал он, и его глаза вспыхнули как тлеющие угольки.
Но внимание Маноны было зафиксировано на том, кто стоял за герцогом.
Манона шагнула вперед, как раз, когда герцог двинулся на нее.
Ее черное просвечивающее платье словно соткано ночью, Кальтэна наблюдала за стоящим на коленях, дрожащим солдатом, ее бледная рука была протянута к его искажённому лицу.
И вокруг неё горела адская аура тёмного костра.
Что это? – спросила Манона?
Вон, - рявкнул герцог, и даже нашёл наглость ухватить её за руку. Она дёрнула свою руку с железными ногтями, обходя герцога даже не взглянув на него. Все ее внимание было обращено на темноволосую леди.
Молодой солдат - один из личных солдат Перрингтона - тихо всхлипывал, когда завитки чёрного огня, исходящие от кончиков пальцев Кальтэны, скользили по его коже, не оставляя следов. Человек обратил заполненные болью серые глаза к Маноне.
Пожалуйста, - промямлил он.
Герцог схватил Манону снова, и она метнулась от него
Объясните это.
Ты не отдаешь приказов, Лидер Крыла, - отрезал герцог.
– Теперь убирайся.
Что это?
– повторила Манона.
Герцог встал перед ней, но тогда шелковый женский голос выдохнул:
Сумеречный огонь.
Перрингтон замер, будто удивленный тем, что она говорила.
Откуда взялся этот сумеречный огонь?
– требовала Манона.
Женщина была настолько маленькой, настолько худой. И её платье было едва толще паутины и тени. В горном лагере было холодно, даже для Маноны. Возможно эта девица отказалась от плаща, или всем плевать на неё. Или возможно, с этим огнем ... Возможно, ей не было нужно ничего из этого.
Из меня, - сказала Кальтэна мертвым, пустым, но все же порочным
– Он всегда был там, спящим. И теперь пробужден. Создан заново.
Что он делает?
– спросила Манона.
Герцог остановился, чтобы наблюдать за молодой женщиной, как будто он разгадывал какую-то загадку, словно ожидал чего-то еще.
Кальтэна слабо улыбнулась дрожащему солдату, стоявшему на декорированном красном ковре, его золотисто-каштановые волосы переливались на свету подвешенного вверху фонаря.
Он делает это, - прошептала она, и согнула свои тонкие пальцы.
Сумеречный огонь выстрелил из них и покрыл тело солдата, словно вторая кожа.
Он открыл рот в безмолвном крике - извиваясь в судорогах, затем запрокинул голову к потолку палатки и всхлипывал в тихой, неслышной агонии.
Но никаких ожогов не оставалось на его теле, будто этот огонь вызывал только боль, словно это было самовнушение, заставляющее думать, что тело горело.
Манона не отводила взгляд от скорченного человека на ковре, теперь из его глаз. носа и ушей текла кровь.
Она спокойно спросила герцога:
Почему вы мучаете его? Он мятежник - шпион?
Теперь герцог приблизился к Кальтэне, вглядываясь в ее пустое, красивое лицо. Ее глаза были полностью зачарованы молодым мужчиной. Она снова заговорила.
Нет. Это просто человек.
Никаких колебаний, никакого признака сочувствия.
Достаточно, - сказал герцог, и огонь из рук Кальтэны исчез.
Юноша обмяк на ковре, тяжело дыша и плача. Герцог указал на занавески в задней части палатки, которая, несомненно, скрывала спальную зону.
Ложись.
Как кукла, как призрак, Кальтэна, казалось, носила не платье, а полночь обёрнутую вокруг себя, она последовала к тяжёлым красным шторам, проходя сквозь них, будто она была не более чем туманом.
Герцог подошел к юноше и опустился перед ним на колени, к земле. Пленник поднял голову, кровь и слезы смешались на его лице. Глаза герцога встретились с Маноной, когда он положил массивные руки по обе стороны от лица его солдата.
А затем свернул ему шею.
Смертельный хруст звоном отдалась в ней, будто звон арфы. Обычно, она бы просто усмехнулась.
Но вместе с ударами сердца она почувствовала, как теплая, липкая голубая кровь лилась на её руки, она почувствовала рукоять ножа, отпечатанного на ее ладони, когда Манона полоснула им по горлу той крошанки.
Солдат плюхнулся на ковер. Герцог поднялся и взглянул на неё.
Это то, чего ты хотела, Черноклювая?
Подобно смерти Крошанки, это было предупреждением. Держать рот на замке.
Но она планировала написать бабушке. Планировала рассказать ей все, что произошло: это, и то, что шабаш Желтоногих был невиден и неслышен с момента прибытия их в комнату под Сторожевой башней. Матрона прилетела бы сюда и начала кромсать позвоночники.