Королева Теней
Шрифт:
Элида обиженно глянула поверх Маноны, на её заместителей, словно собиралась молить их о помощи. Но Манона знала, что их лица были каменными и бесстрастными. Для Маноны, страх Элиды имел острый запах, когда она прохромала мимо. Очень долго она спускалась вниз по лестнице, из-за повреждённой ноги она ходила со скоростью старухи. Когда она спустилась, Манона повернулась к Астерине и Соррель.
Она может пойти к герцогу, – сказала Соррель.
Как первый заместитель она имела право сделать это замечание – и продумать все возможные
Она не так жестока.
Астерина прищёлкнула языком.
Вот почему ты продолжала говорить, ты знала, что она здесь.
Манона даже не потрудилась кивнуть.
А если её поймают? – спросила Астерина.
Соррель со злостью посмотрела на неё. Манона была не в том настроении, чтобы упрекать её. Эта задача лежала на плечах Соррель – выяснить сейчас, кто из них двоих главный.
Если её поймают, мы найдём другой способ.
И ты не чувствуешь никаких угрызений совести из-за того, что её могут убить? Или испытать на ней сумеречный огонь?
Расслабься, Астерина, – выдавила Соррель.
Но Астерина и не думала успокаиваться.
Ты должна задавать эти вопросы, Вторая.
Железные зубы Соррель выдвинулись с шумом.
Именно из-за таких вопросов ты сейчас Третья.
Достаточно, – сказала Манона.
– Элида – единственная, кто может пробраться в ту комнату и доложить нам обо всём. У герцога есть солдаты, которым приказано и близко не подпускать ни одной ведьмы. Даже Тени не могут подобраться достаточно близко. Но служанка может пройти куда угодно.
Это ты ждала её в комнате, – сказала Астерина.
Страх заставляет людей пойти на многое.
Значит, она человек? – спросила Соррель.
– Или мы должны считать её равной нам?
Без разницы, человек она или ведьма. Я бы послала кого угодно, кто имеет способности, в эти комнаты, и, на данный момент, только Элида может получить к ним доступ.
Хитрость – вот как она может обвести герцога вокруг пальца, с его планами и оружием. Она может работать на его короля, но мириться с игнорированием не будет.
Мне нужно знать, что там происходит, – сказала Манона.
– Если мы потеряем за это одну жизнь, что ж, так тому и быть.
А что потом? – спросила Астерина, несмотря на предупреждение Соррель.
– Однажды, ты узнаешь, и что тогда? Манона ещё не решила. И снова эта призрачная кровь покрыла её руки. Следовать приказам – или иначе она и её отряд Тринадцати будут казнены. Либо её бабушкой, либо герцогом. После того, как её бабушка прочтёт её письмо, возможно, всё изменится. Но до тех пор –
Тогда мы будем подчиняться приказам, – сказала Манона.
– Но я не позволю втянуть себя в это с завязанными глазами.
Шпионка.
Шпионка для Лидера Крыла.
Элида считала, что это ничем не отличается
Но узнавать о прибытии поездов с провизией и пытаться влезть в ту комнату, попутно выполняя свои повседневные обязанности...
Что ж, может ей повезёт. Может, она со всем справится.
В комнату Маноны принесли соломенный тюфяк и поставили его у камина, чтобы Элида могла согреть свои смертные кости. Элида с трудом могла уснуть в первую ночь в башне ведьмы. Когда она поднялась, чтобы воспользоваться уборной, убеждённая, что ведьма спит, она успела сделать только два шага, прежде чем Манона произнесла:
Куда-то собралась?
Боги, её голос. Словно у змеи, спрятавшейся в ветвях дерева.
Запинаясь, она объяснила необходимость сходить в ванную комнату. Когда Манона не ответила, Элида заковыляла дальше. Когда она вернулась, ведьма уже спала – по крайней мере, глаза были закрыты.
Манона спала голой. Даже в прохладную погоду. Её белые волосы ниспадали на спину, и в ней не было ничего ведьминского – ни огромных мускул, ни ужасающих шрамов. Ничего в ней не напоминало, что на самом деле сделает с ней Манона в случае неудачи.
Тремя днями позже Элида начала действовать. Истощение, которое постоянно одолевало её, исчезло, когда она покрепче сжала охапку белья, забранную из прачечной, и внимательно оглядела зал.
Четыре гвардейца стояли у двери на лестницу.
Целых три дня она помогала в прачечной, три дня болтала с прачками, чтобы узнать, нужно ли бельё в той комнате, что находилась у подножия лестницы.
Никто не хотел разговаривать с ней первые два дня. Все просто смотрели на неё и говорили, куда нести вещи, когда ей следует поджечь её неуклюжие руки, что ей нужно стирать, пока не заболит её спина. Но вчера – вчера она видела, как принесли оборванную, пропитанную кровью одежду.
Синей кровью, не красной.
Ведьминской кровью.
С опущенной головой, Элида работала над солдатскими рубашками, которые ей дали, когда она подтвердила своё умение обращаться с иголкой и ниткой. Но она отметила, какая прачка забирала одежду. И тогда она продолжала работать часами, занятая стиркой, сушкой и глажкой, оставаясь в прачечной допоздна. Выжидая.
Она была никем и ничем, и она никому не принадлежала – но если она позволит Маноне и Черноклювым поверить, что она приняла их власть над ней, она всё же сможет сбежать, когда прибудет поезд. Черноклювые не заботились о ней – не всерьёз. Её наследие было для них очень удобным. Она сомневалась, что они заметят её исчезновение. Она годами была призраком, в любом случае, её сердце было полно забытых умерших.
И она работала, и выжидала.
Несмотря на то, что её спина болела, несмотря на то, что руки тряслись от усталости, она запомнила прачку, которая забирала отглаженную одежду из комнаты и исчезала.