Королева в раковине
Шрифт:
Дети в доме страдают. Никакое веселье невозможно рядом с этой жесткой уроженкой Пруссии. И все подчинено ее указаниям. Дед твердо уверен, что Вильгельмина не обязана принимать привычные для домочадцев правила. Надо к ней привыкнуть. Дед много времени проводит в кресле в рабочем кабинете покойного сына, пробует качество табака из маленькой серебряной табакерки, помешивает его перед тем, как втянуть в ноздри, и не отводит взгляда от портретов ушедших. Покашливая, прочищает горло. Артур не любил пристрастие отца к табаку. Дед уединяется с Артуром и его женой, которые пребывают в раю. Про себя он беседует с ними о детях. Гейнц, Лотшин и Лоц в согласии работают на семейной литейной фабрике. Рут и Эльза управляют домашним хозяйством. Бертель, можно сказать, мгновенно повзрослела.
Внуки жили в мире, пока не вспыхнула ссора, которую этот дом еще не знал. В память о покойном отце, все внуки объединились против подруги Лоца — Клары. Какая связь между Кларой и памятью покойного? Лоц, отличный игрок в хоккей, красавчик, связался с еврейкой из восточной Европы, грубоватой, необразованной, с которой познакомился в клубе «Бар Кохба». В доме убеждены в том, что она — «типичный представитель мелкой буржуазии». Был бы жив их отец, он бы сказал, что девица по походке и поведению — дочь мелких еврейских лавочников и явно не подходит их семье. Покойный Артур отвергал этот общественный слой евреев-середняков, которые торговали дешевыми тканями. Этих людей считали обманщиками, торгующими из-под полы, главным намерением которых — обман покупателей. Именно они усиливали антисемитизм в Германии.
Все домочадцы взволнованы. Лоц открыто выступает против семьи. Привел в дом девицу, пытающуюся подладиться под правила, отвергает поведение его сестер, их одежду и стиль речи. Слишком много в ней той самой простоты, что хуже воровства.
Она необразованна, и ее речь, по мнению семьи, слишком примитивна. Лоц вовсе не отличается духовностью, и его не волнует критика со стороны братьев и сестер. Мать Клары добросердечна, и ей очень нравится отпрыск воспитанной буржуазной семьи. Она приглашает сироту на обед, покупает ему одежду. Поддерживает его связь с дочерью, которая, благодаря Лоцу, может войти, как она полагает, в высшее общество. Почему Лоц не похож ни на одного из своих братьев? Лотшин придерживается теории покойного отца: Лоц родился накануне большой войны. С первых дней своей жизни он впитал в себя страх матери за отца.
Напряжение в доме растет. Гейнц отвесил Лоцу пощечину. В семье все доходы идут в общую кассу, но Лоц требует отдельную оплату за работу на семейной фабрике. Лотшин во всем винит Клару. По ее мнению, она настраивает Лоца пренебрегать правилами поведения, установленными в семье. Она не может понять, как это Лоц так тяжело работает во имя семьи, не получая денег. Лотшин понимает, что любовь Клары к деньгам свзана со сложной судьбой ее семьи, приехавшей нищей из Польши в Германию, обосновавшейся в Берлине в мелкобуржуазной среде.
Дед обвиняет Гейнца в том, что он всех сводит с ума. Лоц выкрал деньги из кошелька Лотшин и не появляется в доме. Он живет у родителей Клары. Все же через месяц его убедили вернуться домой. Лотшин сказала ему, что она понимает: в семье, где у всех нервы напряжены, совершаются вещи, которые не приняты. А тут еще гром среди ясного неба: Лоц объявил о близящейся женитьбе на избраннице своего сердца, несмотря на то, что семья против этого.
В доме столпотворение. Лотшин легла в больницу с сильными болями в животе. Врачи диагностировали у нее рак матки. Она все время говорит о смерти, ведь она уже никогда не родит ребенка. У нее нет сил бороться с болезнью. Те5перь уже страх за Лотшин сплотил семью, измученную горьким опытом потерь. Они целуют и обнимают больную, впервые чувствуя, что значат человеческое тепло и забота. Лотшин шепчет:
— Вы ведете себя, как мать и отец.
Круглые сутки около ее постели находятся брат или сестра. Фрида и близнецы кормят ее лучшими блюдами, насыщенными витаминами, специально приготовленными для больной. Бертель не ходит к скаутам, она читает Лотшин книги для поддержания ее душевных сил. Бумба старается развлечь старшую сестру, погруженную в глубокую депрессию. Происходит нечто странное: болезнь Лотшин выветривает тяжкую атмосферу, которая, казалось, недвижно стояла со дня смерти отца. Каждый
Человеческое тепло и безграничная забота побеждают болезнь. Медленно Лотшин приходит в себя и возвращается к работе дома и на фабрике. Смерть отца и тяжелая болезнь Лотшин, как никогда раньше, укрепляют связь между членами семьи. Бертель особенно чувствует глубину травмы старшей сестры. Лотшин приближает ее к себе, как дочь, по-особенному балует ее.
Вот Гейнц приказал ей убрать ноги с шелкового цветного кресла. Лотшин тут же вмешалась: пусть сидит, как ей нравится. Она ведь поджала под себя ноги, чтобы укрыть голые, посиневшие от холода колени от Фриды. Как будущий пионер, готовый к любым трудностям, она надела обычные носки, а не толстые шерстяные, которые ей каждый день приносит Фрида.
Лотшин выздоровела, и Бертель обрела любящую сестру. В доме другая атмосфера. Отец и мать, обретающиеся в раю, оставили на земле семеро сыновей и дочерей. Старшие проявляют к младшим любовь, которая раньше не ощущалась. Даже отношения между дедом и Бертель улучшились. Она заходит к нему в комнату и выслушивает его рассказы о предках. Бертель больше не чувствует себя чужой в семье.
Осень 1932. На центральном вокзале Берлина сильное волнение. Двенадцать молодых безработных евреев из восточной Германии уезжают в страну Израиля. Еврейская молодежь собралась на вокзале с ощущением общей судьбы с отъезжающими и чувством национальной гордости. В длинном белом платье и с собранными на затылке волосами стоит Реха Приер перед всеми, кто собрался на перроне. Именно она была автором идеи создания учреждения по репатриации еврейской молодежи при поддержке руководителя «молодежной деревни» в Бен-Шемене доктора Лемана. Двенадцать юношей и девушек едут в Израиль.
Реха Приер, женщина активная, мобилизовала во имя спасения еврейской молодежи, ее репатриации и обучения предприятия Всеобщего профсоюза в стране Израиля. А также подключила сионистский профсоюз Германии, различные добровольные организации, известного английского ученого-еврея Хаима Вейцмана, который в двадцатые годы возглавлял сионистский профсоюз, и Генриетту Сольд, руководившую социальным отделом Национального Комитета. На перроне берлинского вокзала Реха Приер произносит взволнованную прощальную речь перед евреями, покидающими Германию. Вслед за речью далеко вокруг разносится песня батальонов еврейской молодежи. Нацисты в своей коричневой форме, с довольными лицами, стоят в стороне. Им нет дела до подростков и детей в форме сионистской молодежи, занимающейся очисткой Германии от евреев.
Движение по репатриации еврейской молодежи превращает мечту в реальность. На перроне вокзала молодежь испытывает чувство национальной гордости. Слова гимна «Атиква» — «Надежды» вырываются из еврейской души. Затем члены «Ашомер Ацаир» — движения «Молодых стражей» — хором поют «Крепите, братья, наш круг» — песню на стихи Хаима Нахмана Бялика, ставшие гимном пролетариев. В сильнейшем возбуждении Бертель пробивается сквозь людскую толпу, чтобы приблизиться к легендарной женщине в длинном белом платье, Рехе Приер. Та поможет ей стать пионером, несмотря на то, что в Движении ее по-прежнему критикуют. Реха сказала молодым репатриантам, что им выпало счастье уехать на Святую землю, и подчеркнула, что эта группа не первая и не последняя. Реха крутится среди еврейских семей, убеждая родителей отсылать детей в страну Израиля, посещает коммуны, которые были в большинстве своем созданы сионистской молодежью, несет духовную пищу молодым евреям, страдающим от голода и безработицы, получающим поддержку от еврейской общины Берлина. Она особенно подчеркивает, что все евреи должны оставить Германию, не разделяя их на бедных и богатых. Еврей есть еврей, кем бы он ни был. Не так, как ведут себя инструкторы, считая, что лишь те, у кого нет денег на учебу и нет работы, поедут в Палестину: таким образом можно спасти молодежь от безделья.