Королева Виктория
Шрифт:
«Они оба чрезвычайно добродушные, приятные и очень хорошие парни. Однако в отличие от Эрнеста Альберт весьма красив и отличается доброжелательным выражением лица... Я благодарна вам, мой любимый дядюшка, что вы предоставили мне прекрасную возможность познакомиться с Альбертом. Могу заверить вас, мой дорогой дядя, что мне с ним очень приятно и мне он чрезвычайно понравился. Он обладает всеми качествами, которые делают общение с ним интересным и полезным. Он такой чувствительный, такой добрый, такой хороший, что я даже слов не нахожу. Кроме того, он обладает весьма приятной внешностью, а его сдержанные манеры выше всяких похвал».
«Наиболее приятное в его внешности, — записала Виктория в дневнике, — заключается в добродушном и доброжелательном выражении лица. Оно источает доброту, искренность и незаурядный ум».
Что же до принца Альберта, то он был более сдержанным в выражении своего отношения к Виктории. «Дорогая тетушка (герцогиня
А принцесса Виктория, несмотря на все свое восхищение наружностью и душевными качествами Альберта, вовсе не торопилась выходить замуж, во всяком случае до 1840 г., а то и позже. И Викторию постепенно стала раздражать настойчивость дядюшки Леопольда, который продолжал подталкивать ее к браку с Альбертом. При этом она говорила, что «еще не совсем взрослая», да и принц Альберт был скорее мальчиком, чем взрослым мужчиной. Словом, она ссылалась на возраст и постоянно доказывала королю Леопольду, что вряд ли ей стоит выходить замуж до двадцати лет. Кроме того, он «должен был в совершенстве овладеть английским языком и научиться читать и писать без ошибок, чего проста невозможно добиться за столь короткое время... К сожалению, как мне кажется, его французский также оставляет желать лучшего». Однако больше всего Виктория выражала неудовольствие его равнодушием к придворному этикету и тем, что он рано укладывался спать после ужина. Интересно, что сказал бы об этом лорд Мельбурн? Впрочем, он сам не одобрял привычки королевы устраивать балы, танцевать далеко за полночь и ложиться спать чуть ли не под утро. Узнав о предпочтениях юного принца, Мельбурн не стал скрывать своего удовлетворения и заявил, что ему нравится такое поведение.
После того как принц Альберт вернулся домой, а Виктория стала королевой Англии, у нее появились дополнительные причины не торопиться со свадьбой. Поскольку скандал с неожиданной смертью леди Гастингс постепенно утих и Виктории пришлось расстаться с лордом Мельбурном, она в полной мере наслаждалась своей самостоятельностью и дорожила своей независимостью.
На двадцатилетие королевы Виктории в Виндзорский дворец приехал 21-летний сын царя Николая I и наследник престола великий князь Александр. После роскошного ужина во дворце Сент-Джордж был дан грандиозный бал, завершившийся только после двух часов ночи. «Никогда еще я не получала столько удовольствия, — отметила королева в дневнике. — Нам всем было так весело!» А великий князь Александр оказался «чрезвычайно м«лым и обаятельным человеком». Виктория с огромным удовольствием танцевала с ним мазурку и позже отметила, что он был «настолько сильным и ловким танцором; что только с превеликим трудом можно было поспеть за ним. Князь кружит вас так быстро, как в вальсе, и это очень приятно... Я просто влюбилась в него... Он такой открытый, молодой, жизнерадостный... у него такое доброе и милое лицо, Добродушная улыбка и мужественная фигура». На фоне великого князя все остальные гости выглядели довольно бледно и не имели «никаких преимуществ» перед королевой. А когда королева отправилась спать, то была так возбуждена знакомством с великим князем, что не смогла даже уснуть до пяти часов утра.
Вместе с лордом Мельбурном королева Виктория часто обсуждала вопрос о предстоящем замужестве и перебирала всех представителей королевской крови, которые могли бы стать серьезными и достойными претендентами на ее руку и сердце. В то время Виктория никому не могла отдать предпочтение, однако даже и мысли не допускала, что может выйти замуж за человека не королевской крови. Многие тогда не без оснований полагали, что наиболее достойным мужем королевы мог стать лорд Альфред Паджет, сын кавалерийского офицера маркиза Англси. Это был один из красивейших молодых людей при королевском дворе, который обожал королеву и всегда носил на своей шее ее изображение, а другой портрет повесил на шею своей собаки. К тому же он доброжелательно относился к баронессе Лецен и по примеру Виктории называл ее «мамой».
Вместе с тем лорд Мельбурн не одобрил выбор короля Леопольда в пользу принца Альберта. «Кузены — не очень хорошая вещь, — решительно заявил он. — Все
Чем больше королева думала о будущем замужестве, тем больше ей не нравилась постановка вопроса. Она действительно «не могла» понять, зачем нужно выходить замуж только ради самого замужества. Ее ужасно пугала даже мысль о браке. Виктория с детства привыкла к самостоятельности, она постоянно все делала так, как ей хотелось, и часто признавалась, что с трудом соглашается с мнением окружающих. А когда она говорила, что мать ни за что на свете не оставит ее в покое, пока она не выйдет замуж, лорд Мельбурн обычно отвечал: «Ну что ж, значит, есть только один способ решить эту проблему». Однако Виктория не желала решать такие важные вопросы столь примитивным способом и считала, что для нее это слишком «шокирующая альтернатива». С другой стороны, она изрядно устала жить в окружении людей, которые намного старше ее. Если же к ней приезжали в гости ровесники из числа близких родственников, то она понимала, как хорошо общаться с молодыми людьми. Ведь она сама была еще очень молодой особой, о чем, к сожалению, «часто забывали» ее придворные.
А в сентябре в гости к Виктории приехали и другие представители семейства Кобургов, включая сыновей дяди Фердинанда Огастуса и Леопольда, а также их сестру Викторию и другого кузена — Александра Менсдорфа-Пуйи, сына принцессы Софии Саксен-Кобургской. Королева Виктория радушно приняла гостей и провела с ними немало времени. Ей чрезвычайно понравились их семейные шутки и бодрое настроение, беззаботная веселость Виктории, очаровательный взгляд Александра и его чудные волосы и милая привычка всплескивать руками при каждой новой встрече. «Мы были так близки, так едины, так счастливы», — записала она в своем дневнике. А когда они уезжали в Вулвич, она лично проводила их на борт судна «Молния». Она даже попыталась помочь им погрузить свои вещи и позвала с этой целью офицера, но они отказались от помощи, сообщив, что привыкли все делать сами.
Вскоре наступило время очередного визита в Англию принца Альберта и его брата. Королева Виктория тщательно подготовилась к этому событию и сделала все возможное, чтобы ни у кого из них не возникло никаких необоснованных надежд насчет ее будущего брака. Другими словами, Альберт должен был понять, что «между нами пока нет даже намека на помолвку». Она никогда не давала повода говорить о своем желании выйти замуж за Альберта и не собирается делать этого сейчас. Правда, часто говорила о том, что он ей нравится как человек и как родственник, но не более того. Если она когда-нибудь все же примет окончательное решение обручиться с ним, то прежде всего сообщит об этом дядюшке Леопольду, и к тому же при непременном условии, что речь о замужестве может пойти только через два или три года, никак не раньше.
Обеспокоенный таким поворотом дел и решимостью королевы во что бы то ни стало оттянуть время формального заключения брака, король Леопольд попросил своего племянника приехать к нему в Брюссель для более подробных консультаций. Что же до самого принца, то его вполне удовлетворил такой ответ и он готов был ждать сколько угодно, пребывая в уверенности, что рано или поздно такой брак все равно состоится. «Я готов подождать, — сообщил он королю, который тут же поделился с бароном Штокмаром, — но только при условии, что мне будут даны определенные гарантии. Но если по истечении трех лет я увижу, что королева по-прежнему не расположена заключить брак, то это поставит меня в совершенно идиотское положение и может в конце концов разрушить все благополучные перспективы в моей жизни».