Королева войны

Крес Феликс В.

— Ты командуешь армией, а не легионом! — крикнул один из них. — Тебе дали армию, а не легион, так спасай же армию!

Небольшая группа всадников поскакала к лагерю, оставляя за спиной шестьсот легковооруженных, только что пославших первую тучу стрел. У обреченных на гибель пехотинцев не было даже заостренных колышков, воткнутых в землю еще раньше, на предыдущей позиции. Не было грохота, как тогда, когда копья ударялись о щиты; отступающий к лагерю надтысячник услышал лишь боевой клич «серых», треск ломающегося оружия и крики лучников.

Из леса появились два легких отряда Сей Айе. Эти солдаты, хотя и одетые в более тяжелую броню, чем имперские, сидели на более быстрых дартанских конях и мало уступали в подвижности конным лучникам легиона. Отряды умело разделились на полусотни, разъехавшись

во все стороны. Полусотня легкой конницы могла уже совершенно безопасно пересекать поле боя… Равнина возле леса стала теперь одним большим скоплением сплоченных и рассеянных отрядов, мчащихся куда-то конных и пеших людей, скачущих коней без всадников. Отряды Малого Штандарта снова разбили армектанскую конницу, проехав по ее остаткам в другую сторону. Знамя спустили, снова расцвели флаги. Отряд Ста Роз вышел из боя, встав у самого леса, где появилась группа всадников в тени многочисленных вымпелов. М. Б. Йокес, рыцарь и командир войск госпожи Доброго Знака, хотел иметь под рукой резерв, который можно было бы направить в любое место поля боя, хотя бы навстречу пехоте из лагеря, если бы какому-нибудь командиру пришло в голову послать ее на помощь уничтожаемым на равнине отрядам. Голубой отряд и отряд Трех Сестер рассеялись в погоне за остатками конницы с правого фланга. Это не предвещало успеха: правофланговые армектанские полулегионы уже не существовали как сплоченные подразделения, способные сыграть в бою какую-то роль. Одиночных всадников на быстрых конях тяжелые отряды Сей Айе наверняка не смогли бы выловить, и даже наоборот — разбегающиеся лучники умели огрызаться, посылая стрелы, все же опасные для некоторых не столь хорошо защищенных броней преследователей. Вскоре прозвучали трубы, и оба отряда прекратили бессмысленную погоню, подчинившись приказу главнокомандующего.

На левом фланге имперских обескровленная солдатами и рыцарями армектанская конница изо всех сил пыталась взять от сражения все, что только можно. Первыми отступили в тыл офицеры, сразу же раздались свистки, и полулегионы, все как один, начали отступать следом. Вторая линия отряда Дома не разбила строй конных лучников, как это сделали на другом фланге «острия» Малого Штандарта; у имперских конников все еще были командиры, и они представляли собой способную сражаться силу. Но что это была за сила! Основательно потрепанные клинья конницы, отстреливаясь из луков, галопом бежали с поля боя, теряя раненых, которые не в состоянии были угнаться за товарищами. В погоню за ними пустились рыцари из отряда подкрепления, присланного Эневеном, но победоносный отряд Дома триумфально остался на поле битвы, в том месте, где он остановил контратаку вчетверо превосходившего его противника.

С пехотой в середине поля дело обстояло иначе, чем с легкой конницей. Лучники и щитоносцы не могли убежать от конников врага. Их добивали без тени жалости. Лишь мчащимся сломя голову толпам лучников из Третьего легиона, с которым до конца хотел остаться Каронен, иногда удавалось добраться до спасительного лагеря, если только их не догонял раньше вновь собравшийся вместе клин Серого отряда, тяжелой рысью пересекавший место побоища. Всех остальных убивали. Бывало, что дартанский копейщик, верхом на коне под черной или бело-лиловой попоной, теперь уже с мечом или топором в руке, преследовал несчастного, которого в последний момент подстреливал прямо у него под носом какой-нибудь конный арбалетчик, упражнявшийся в меткой стрельбе. Иногда именно искавшим цель арбалетчикам приходилось уходить несолоно хлебавши при виде группы собственных товарищей, которые в любое мгновение могли оказаться у них на пути.

Со стороны леса, где стояла группа командиров, выехали гонцы с красными флажками на высоких древках, прикрепленных к седлам, которые легко было заметить. Йокес приказывал прекратить охоту, опасаясь, что в нарастающем хаосе арбалетчики могут попасть в копейщиков. Уходящие с поля боя остатки армектанских легионов — отдельные солдаты или небольшие группы, без щитов, бежавшие куда угодно, лишь бы подальше, — не были целью для семи тяжелых отрядов Сей Айе, поддерживаемых тремя рыцарскими. Даже легкой коннице из пущи уже нечего было здесь делать.

Остался лишь укрепленный лагерь.

Отряд Дома первым выстроился возле леса на другой стороне дороги, напротив того, что еще недавно было армектанским левым флангом. К нему присоединялись отряды Большого Штандарта. Малый Штандарт вышел из резерва, неспешной рысью двигаясь в сторону дороги, а потом прямо на лагерь имперских. Йокес хотел окончательно закрепить свою победу. Был шанс, что легионеры, потрясенные увиденным на равнине, не решатся на возобновление безнадежного боя.

Но так не случилось. Густая туча стрел взмыла к небу и помчалась навстречу не спеша приближающейся коннице. В лагере находилось почти две с половиной тысячи лучников. Флаги и трубы тотчас же подали знак возвращаться — конница Сей Айе поспешно уходила из-под дождя стрел, потеряв полтора десятка бойцов и увозя вдвое больше раненых. Среди тех, кто свалился с лошадиных спин, еще несколько пытались убежать пешком, хромая, со стрелами в бедрах и плечах. Вскачь неслись лошади без всадников. Не всем людям и лошадям удалось спастись, у имперских было много стрел… Утыканная тысячами оперенных жал земля представляла собой жуткое зрелище; вид ее лишал всякого желания сражаться.

Йокес мог захватить лагерь имперских, но отказался от этой мысли. Об атаке не было и речи, ему пришлось бы перед самым рвом спешить своих конников, и хотя он полагался на их опыт, но знал, что в отсутствие численного превосходства, в дикой рубке, его армия понесет весьма значительные потери. Войска Сей Айе сломили силу и боевой дух армектанских легионов, командир княгини Эзены достиг всех поставленных целей и теперь предпочитал сохранить войско для госпожи, которой служил. Будущее было неопределенным; у новой королевы Дартана могла возникнуть нужда в этих великолепных войсках.

Комендант Сей Айе все еще не знал, что кроме только что разбитых легионов у Вечной империи есть еще одна армия. Он считал, что перед идущим на завоевание Армекта Эневеном стоит только одинокий черный Акалийский легион. Если бы ему было известно, что у Терезы под началом еще четыре других легиона, в том числе один элитный, гвардейский, не было бы такой цены, которую он не решился бы заплатить за полное уничтожение армектанской Западной армии. Он захватил бы лагерь Каронена, даже ценой жизни половины солдат и ранений второй половины. Но он не знал, что должен это сделать. И хотя он нанес вражеским войскам сокрушительное поражение, он упустил половину плодов своей победы.

Ее княжеское высочество после словесной перепалки с командиром своей армии обиделась, но согласилась остаться в лагере. За Анессой она, однако, не уследила. Первая Жемчужина вертелась вокруг весь вечер, с блеском в глазах наблюдая за выходом отрядов. Прошла ночь, потом день, а вечером в лагерь прибыл гонец с известием, что легионеры встали в миле от края леса. Общество возбужденной до предела Анессы стало попросту невыносимым: прекрасная Жемчужина не могла усидеть на месте, то и дело бегала по своим надобностям, обжиралась сверх меры и вообще не слушала, что ей говорят. Эзена и Хайна тоже пребывали в приподнятом настроении. Пришел Готах, поговорил, пожелал княгине и ее Жемчужинам спокойной ночи и отправился в комендатуру, где жил и постоянно рисовал какие-то карты. Эзена сочла, что сидение всю ночь при свечах — худшая идея из всех возможных, загнала Жемчужин в койки и сама тоже легла. Заснуть было нелегко. В полутора десятках миль отсюда Йокес готовился к бою (а может быть, уже его вел?). От исхода этого сражения могло зависеть все, даже судьба войны. Эзена доверяла своему командиру, хотя в письме Эневену доказывала нечто обратное.

Ваше благородие, — писала она, — я не каждому могу доверять так, как тебе, и ты легко поймешь, что мое присутствие при войске, которое я собрала с таким трудом, необходимо, в то время как, напротив, контроль над твоими действиями полностью излишен…

И дальше в том же духе. Однако доверие имело свои границы; княгиня прекрасно понимала, что на войне кроме отваги солдат и умения командиров имеет значение кое-что еще — например, военное счастье. В конце концов она заснула и — о чудо! — спала отлично, крепко и без сновидений; во всяком случае, снов она не помнила.