Королева войны

Крес Феликс В.

Под выбитой на камне эпитафией более мелкими буквами было выбито слово, которого во время похорон она даже не заметила. Самое важное слово. «ВАНАДЕЙ».

Чувствуя комок в горле, она снова двинулась в глубь кладбища, ища везде, то быстро и лихорадочно, то методично и не спеша. Она снова побежала к самым старым могилам — и нашла сперва там. А потом еще в одном месте, на стене небольшого, почти не разрушенного склепа. И все. Больше надписей не было.

Пять рыцарей королевы. Двое первых служили Роллайне.

На утопавшем в лесу кладбище

покоился род воинов, которые в течение веков жили и умирали, готовые служить, рядом со своей королевой. Спал вечным сном властитель Сей Айе, который с гордостью приказал выбить на своей могиле, что он был рыцарем девушки, лишь чертами лица похожей на Роллайну. Покоился другой — рыцарь обезумевшей несчастной. Был и третий — последний из прямой линии рода… Ванадей. Рыцарь невольницы, о которой ничего еще не знал.

Она вернулась к той могиле и долго стояла возле нее, пока надпись не стала расплываться в глазах из-за выступивших слез. Но она знала, что больше никогда не заплачет и сдержит слово. Она откинула голову назад, дыша открытым ртом и глядя на кроны деревьев, пока слезы не высохли. Потом поклонилась каменной плите и долго так стояла перед ней.

— Я уже все поняла. И клянусь, что верну тебе Дартан, рыцарь. Верну его вам всем. Я еще не знаю, кто я, но уже знаю, кем должна и хочу быть.

Она коснулась надписи внизу плиты, сбросив кончиком пальца сосновую иглу, зацепившуюся за краешек буквы. На мгновение она заслонила рукой часть надписи, так что прочитать удавалось только «вана…»

— Спи спокойно, господин. Я уже все поняла.

Подойдя к воротам, она кивнула самой дорогой невольнице Шерера, Черной Жемчужине, купленной лишь затем, чтобы она всегда и везде охраняла свою госпожу.

Будущую королеву Дартана.

Княгиня снова перевернулась и спала теперь на животе. Она выпрямила ногу, коснувшись пальцами щеки Хайны. Невольница пошевелила головой, а вскоре открыла мутные глаза и снова их закрыла.

Мудрец-посланник и Кеса негромко разговаривали у окна. Хайна с удовольствием потянулась, лежа у ног княгини. Посланник оборвал фразу на полуслове и нахмурился, словно прислушиваясь. Он обернулся, но Кеса посмотрела на постель раньше.

— Несколько столетий это не продлится, ваше благородие…

Хайна смотрела на них, еще не до конца проснувшись.

— Я уже полдня убеждаю тебя, госпожа, что наверняка нет. А вот и доказательство… Так что, как видишь, выносить ее высочество из спальни не придется.

Хайна, уже проснувшаяся окончательно, удивленная и испуганная, сперва поспешно села, а потом вскочила с постели, на которой лежала вместе со своей госпожой. Окинув взглядом помятое платье, она подняла лежавшую возле кровати порванную серебряную цепочку, машинально пытаясь ее застегнуть, и огляделась вокруг.

— Долго же я спала, — сказала она, пытаясь понять, что Кеса и посланник делают в спальне Эзены.

— Кажется, и я тоже, — пробормотала в подушку княгиня, не открывая глаз. — Мне снился очень странный сон…

20

Орущего благим матом, крепко побитого несостоявшегося убийцу тащили в сторону дома двое дворцовых гвардейцев. В саду полно было алебардщиков княгини, перетряхивавших каждую живую изгородь и каждый куст. Нашли только арбалет, который бросил убегающий стрелок, однако поиски не прекращались. Подозревали, что у негодяя были сообщники.

Агатру привлек к окну звук разбитого стекла — довольно отдаленный, но вполне отчетливо раздавшийся в обычной тишине дома княгини Сей Айе. Она пыталась разглядеть, что происходит в парке, но заросли заслоняли вид; впрочем, от южного крыла, где находились комнаты для гостей, было достаточно далеко до центральной части здания. Подсотница увидела только каких-то людей, сперва двоих, бежавших по аллейке. Потом их стало больше. Наконец она узнала цвета дворцовой стражи Сей Айе. В саду продолжалась беспорядочная погоня. Чувствуя недоброе, Агатра надела пояс с мечом, вышла в коридор и стукнула кулаком в дверь соседней комнаты.

— Керита, Веза, ко мне!

Вскоре они уже быстро шли по коридору. Свернув в сторону выхода в парк, они едва не столкнулись с бегущим офицером. Командир алебардщиков в сопровождении нескольких солдат остановился и воскликнул при виде мундиров гвардии:

— Я как раз хотел послать за тобой, ваше благородие! Пригодится каждый солдат. Твои лучницы могут усилить стражу у дверей? Комендант Йокес сейчас пришлет еще людей!

Агатра, не раздумывая, жестом показала своим лучницам, чтобы они бежали к входным дверям. Офицер дворцовой стражи двинулся дальше, даже не поблагодарив. Бежавшие впереди него двое алебардщиков бесцеремонно отталкивали перепуганных невольников, появлявшихся отовсюду. Подсотница понятия не имела, что в доме столь многочисленная прислуга. Почти бегом она догнала гвардейца.

— Что-то случилось?

— Покушение! — коротко бросил офицер. — Стреляли в ее высочество!

Предчувствия Агатры оправдались.

— Что с ней? — нервно спросила она.

— Ничего не знаю! — крикнул гвардеец, явно не владея собой. — Я как раз иду к княгине, стреляли в окно ее спальни! Я послал туда несколько солдат, а сам бегал по парку… Ничего не знаю, не знаю, — лихорадочно повторял он.

— А покушавшийся?

— Поймали. К сожалению, только одного, а у него наверняка были помощники.

Подсотница несколько раз глубоко вздохнула.

Не спрашивая разрешения, она последовала за комендантом до личных покоев княгини. Там было полно людей, бежавших куда-то и возвращавшихся. Все двери были распахнуты настежь.

В спальне, вокруг пустой постели, крутились двое солдат, еще двое стояли у разбитого окна.

— Что с ее высочеством?

— Ее здесь нет, — тупо ответил алебардщик.

— Она жива или нет?! — рявкнул разъяренный комендант гвардейцев. — Я сам вижу, что ее нет!