Королева
Шрифт:
— Ура! — услышала она. — Победа! Жук-пожиратель мёртв!
Сотни головастиков, скрывавшихся среди водорослей, выплыли на свет и с обожанием смотрели на Аниту.
— Великая воительница, будь нашей королевой!
— Эх, малыши, — с горечью сказала Анита. — За вашей королевой по пятам идут враги, и уже сегодня меня убьют.
— Квак так? — вскричал самый большой головастик. — Мы этого не допустим, не будь я Квон. Братья, королеву надо спрятать. Мы не умеем сражаться, но прячемся мы лучше всех на свете. Королева, снимайте волшебную одежду и полезайте в пруд.
Надежды
— Ночнушку тоже снимать?
— Не обязательно. Она же не волшебная.
— А эти вещи волшебные?
— Ты не болтай, враги твои уже близко. Одежду быстренько сложи и в воду суй; жалко будет, если пропадёт. И сама в воду лезь. Ну, что ты осторожничаешь, тут никого кусачего не осталось, сама же всех перебила.
Дно в пруду было илистым, неприятным для ног, Анита провалилась в ил по щиколотки. Но вода оказалась тёплой и поверху чистой.
— Нырять с головой? — спросила Анита.
— С головой.
Анита зашла поглубже и окунулась с головой. Вынырнув, увидела, что Квон, у которого уже были задние лапки, выполз на лист кувшинки и нравоучительно вещает:
— Твоя одежда, несомненно, волшебная. В ней не холодно, не жарко, она не промокает, и случайный уголёк от костра её не прожжёт. Жалко отдавать хорошие вещи противнику.
— Помилуй, Квон, откуда ты такие слова знаешь?
— Сами в голову лезут. Я же головастик, башка вон какая, а к ней в придачу хвостик. Ни рук, ни ног нет. Вот и остаётся умные мысли думать. Но ничего, у меня уже задние лапки проклюнулись, так умные мысли уходят, сменяются на хорошие, спокойные мыслишки о комарах, гусеничках. Настоящие лягушки ни о чём другом не думают.
— Я-то зачем здесь сижу? Хоть в пруду, хоть где — найдут меня.
— Тише… Твои враги уже здесь и тебя ищут. Мы тебя прячем, поэтому увидеть тебя они не могут, а услышать — запросто. Так что я болтать могу, а тебе лучше помалкивать. Вот, кстати, и они. Сиди тихо и не гони волну.
Из зарослей на берег пруда выметнулось четыре неприятных существа. Головы наподобие лошадиных, шесть конечностей: задняя пара — точно ноги, передняя — руки, а средняя годилась и туда, и сюда. Теперь стало понятно, что имел в виду болотный князь, когда говорил, что у ползунов полторы пары рук и полторы — ног. На поясе у каждого висел кривой меч, и Анита понимала, что он может не только рубить, но и плеваться огнём.
Ползуны, элитные части противника. У него их немало, элитных частей. Стрелки, что караулили их под обрывом, тоже элитные части, хотя похожи они на ползунов или нет… даже спросить не у кого.
— Ищите, — хрипло сказал один урод. — Я знаю, она где-то здесь, ей некуда деваться.
— Как искать? — прохрипел другой. — След потерялся, я ничего не чую.
— По следу и дурак найдёт, а ты ищи так.
— Ишь, как мучается, — заметил Квон. — Не может понять, что случилось. Ты молчи, а мне можно и поговорить, они всё равно ничего не разберут. Это для нас ты королева, а для них — головастик. На головастиков никто не обращает внимания, разве что водяные скорпионы, а их тут не осталось.
Один из ползунов опустился на все шесть колен, ткнулся мордой в траву.
— Она здесь была, я чую запах.
— А потом?
— Потом ушла.
— Куда?
— Не знаю. Следов не осталось, вообще никаких.
— Идиоты! Что вы вообще знаете? Верховым чутьём не можете, понизу ищите. Она должна быть близко.
Все четверо опустили морды к траве и пошли кругами, постепенно удаляясь от пруда.
— Ну вот, заметил Квон, — платье готово, теперь можно потихоньку вылезать из воды. Главное, молчать и не плескаться.
Анита хотела спросить, о каком платье идёт речь, но мысль о том, что страшные ползуны бродят рядом, заставила промолчать.
Осторожно, стараясь не взмутить донный ил, Анита направилась к берегу, а опустив глаза, чуть не ахнула от удивления. Поверх промокшей ночной рубашки на ней было платье из тончайшей зелёной материи. Оно спускалось почти до земли, а сверху вместо воротника красовался капюшон, какие разве что у плащей бывают.
Квон, взявший на себя роль чичероне, самодовольно пояснил:
— Это дар твоих подданных, королева. Пока ты была в воде, они собрали в пруду всю тину и соткали это чудесное платье. Заметь, соткали, хотя у них нет рук. Ты капюшон-то не сбрасывай; пока он на твоих волосах, ты невидима для всех, кроме головастиков. А скинешь капюшон, тебя сразу увидят.
Анита склонила голову, показывая, что поняла.
— На левой руке у тебя колечко. Оно тоже свито из тины, но ты не бойся, оно прочней морёного дуба. У других королев символы их власти венцы или короны, а у тебя — колечко. Оно волшебное. Достаточно тебе окунуть руку с кольцом в стоячую воду, как все головастики, что есть в округе, придут тебе на помощь. Там ещё есть какие-то волшебства, но я забыл, какие.
Анита улыбнулась и опустила ладонь в воду. Поверхность пруда заискрилась от мельтешения тысяч головастиков.
— Спасибо, мои хорошие, — одними губами прошептала Анита.
— Ура! Наша королева довольна нами! Да здравствует королева! — беззвучно загремел хор голосов. Никто посторонний не мог слышать этой здравицы, но королева разбирала всё. Она милостиво повела рукой, отпуская подданных.
Со дна Анита достала зелёный мешочек, в который был уложен дорожный костюм. Квон сказал, что одежда внутри мешочка сухая. Проверять Анита не стала, она уже привыкла к чудесам.
— У нас ничто не портится, — пояснил Квон, — потому что мы очень умные и всё делаем хорошо. — Он вздохнул и добавил:
— Но скоро я стану лягушкой. Лягушки глупые, но счастливые. Не знаю, что лучше: быть умным или счастливым… Наверное, счастье, всё-таки лучше ума.
Шпага в ножнах также была упакована в зелёный чехольчик, который прятал оружие от чужих глаз.
— Шпагу можно вытащить, повоевать, а потом спрятать, но лучше этого не делать, а то враги сбегутся. А так ты покамест на солнышке пообсохни, а ночевать устраивайся на пригорке, где сухо. Спи тихонько. Ты ведь не храпишь во сне?