Королевская кровь. Книга третья
Шрифт:
Он отстал, и Энтери буквально пробежал последние метры, вспрыгнул на помост, прижал к себе свеженькую, пахнущую хлебом и медом Тасю, поцеловал ее — в смеющиеся глаза, в щеку со шрамами, в губы.
— Какой ты стал! — Тася рассматривала его с восторгом. — Большой, Энтери!
— Отъелся, — улыбнулся он. — Дотерпели, Тасюш?
— Дотерпели, — согласилась она, прижимаясь к своему дракону. Ох, как она ждала. Как верила, как отбрасывала сомнения, как переживала, как смотрела на себя в зеркало и думала — ну зачем она, такая, некрасивая, простая,
Сзади закашлялся жрец и они синхронно повернулись. Толпа притихла — начиналось оглашение.
— Верна ли ты была жениху своему, верна ли будешь, не сомневаешься ли сейчас? — строго спросил служитель Синей у Таисии. Голос строгий, а глаза добрые, понимающие.
— Верна, — громко произнесла Тася, поднимая вверх левую руку — звонко лопнула тиньки, опала на помост. Люди одобрительно зашумели, поглядывая на дракона.
— Верен ли ты был невесте своей, верен ли будешь, не сомневаешься ли сейчас?
— Верен, — сказал Энтери, поднимая руку. И вторая тиньки лопнула и упала на пол, подтверждая — правду говорит обрученный.
— Тогда, — произнес радостно жрец, — волею Богини Матушки Нашей Живой Воды начинаю свадебный обряд.
— Подождите! — крикнули из толпы. — А испытать?
— Может, он не годится для нашей Таси! — поддержала его какая-то женщина.
Энтери обеспокоенно глянул на жреца — тот стоял спокойно, улыбался; на невесту — она тихо шепнула — «Не переживай, это традиция».
— Не отдадим Таську, пока товар лицом не посмотрим! — кричали из толпы.
— Положим, товар лицом мы уже видели, — прозвучал задорный женский голос, — хорош товар!
Женщины засмеялись, Тася порозовела.
— У нас мужчина приводит женщину в свой дом, — громко и важно высказался толстяк в цветной химе, стоящий прямо у помоста. — Есть дом, куда невесту приведешь, дракон?
— Есть, — ответил Энтери. Приходилось почти кричать, чтобы все услышали. — Большой дом, для большой семьи. В хорошем городе. Там живут добрые люди, такие же, как вы, только там всегда тепло, а часто жарко. И мы рады будем видеть вас в гостях. Может, кто-то захочет остаться — у нас нет врачей и учителей, и других спе-ци-али-стов нет, и всем будем рады.
Народ заволновался, и игра в вопрос-ответ вдруг пошла по нетрадиционному сценарию — дракону задавали вопросы про его родину, он отвечал, Тася тихо стояла рядом, держа его за руку и внимательно слушала.
— Ну, хватит, — вмешался жрец через час, — потом поговорите, люди. Еще вопросы жениху есть?
— Пусть Тася загадки загадывает! — крикнули сразу несколько человек. — Змей красивый, богатый, но, может, недогадливый совсем!!!
Энтери уже не обижался — традиция была веселой, а испытания — совсем смешными.
— Загадки, — сказала его невеста весело. — Всего три!
— На каждую загадку по дню дается, — добавил жрец величественно. — Не отгадаешь сегодня — придется возвращаться завтра и снова пробовать.
— А
— Угадаешь, — заверил его священник с доброй-доброй улыбкой. — Неженатым от меня еще никто не уходил. Невеста, загадывай поскорее, пока жених совсем не растерялся.
— Что мужчина держит, а женщина оживляет? — начала Таисия. — Что важнее жены? Что дороже всего на свете?
Она улыбнулась, погладила озадаченного дракона по руке, ободряюще поцеловала его в уголок губ и отошла к священнику. Толпа зашумела — кажется, начали делать ставки, догадается до вечера или праздник перенесется на завтра. Музыка стала громче, и со стороны администрации раздался усиленный чем-то мужской голос:
— Уважаемые горожане, пока жених думает, предлагаю начинать готовиться к празднику.
Уважаемые горожане поддержали таинственный голос бурными выкриками, овациями, и за какие-то несколько минут площадь забурлила людскими потоками.
Энтери думал, переживал — ответы пришли на ум практически сразу же, но вдруг озвучит — и неправильно? И что, прилетать завтра? Он столько ждал, пока сделает чудесную, теплую, как солнце девушку с гор своей женой, что просто не может ошибиться.
Поэтому дракон думал, для удобства усевшись прямо на помост и скрестив ноги, положив щеку на ладонь и медитативно наблюдая начинающееся на площади безобразие.
Раскрасневшаяся Таисия озорно поглядывала на него, шепталась с священником, оглядывалась на снующих туда-сюда людей.
Из окружающих площадь домов тащили столы, посуду, рестораторы и владельцы кафетериев, приняв от мэра по горсти золота, срочно обеспечивали поваров работой, пересчитывали запасы алкоголя и напитков, готовясь выставить их на столы. Посреди площади на крепенький стульчик сел старый дудочник, завел плясовую — задорную, переливчатую. Кто-то пристроился рядом, с бубном, подошли еще дудочники, и вот уже пошли плясать в двигающийся туда-сюда хоровод первые пары. Руки на плечах у мужчин, на талиях у женщин, все убыстряющаяся мелодия — кто первый споткнется, кто попутает шаги, собьет ритм? Два медленных шага влево, нога вперед, три быстрых шага вправо, присели, снова три шага вправо. Хоровод рос, делился на кольца, двигающиеся навстречу друг другу — пестрые платки женщин и химы мужчин создавали огромное, пестрое солнце, катящееся по площади перед изумленным драконом.
Старый управляющий Теранови сидел рядом с огромным мешком, на который можно было купить весь их городок, и чувствовал себя совершенно сказочно — наконец-то настал момент, когда не нужно следить за бюджетом, хватит и на праздник, и на весь будущий год — школу подлатать, стадион достроить, трамвайчик новый прикупить… Думал он также и о своей дочери, которая так и не нашла себе мужа по причине совершенно змеиного характера — не получится ли это сокровище вручить какому-нибудь еще дракону, змея со змеем всегда должны найти общий язык.