Королевская кровь. Книга вторая
Шрифт:
— Но зачем все это? — Александр чувствовал себя так, будто он всю жизнь жил в маленькой комнатке, и вот только что его вывели в огромный мир.
— Я не Творец, мальчик, мне его постичь невозможно, — усмехнулся Алмаз, став похож вдруг на доброго-доброго деда. — Но мыслями своими, убогими, поделиться могу. Думается мне, Триединому страшно одиноко там, в этой бесконечной, холодной пустоте. Все помощники, которых он творил, никогда не станут равны ему или как-то интересны, хоть немного удивительны и непостижимы. И он отдает свою силу на откуп вероятности, для того, чтобы, возможно, когда-то через миллиарды и миллиарды лет, а может и миллиарды
Александр подумал, что для «всего лишь фантазии» у силы, доставшей его, осмелившегося взглянуть на полупризрачную тень Творца, через бесконечное количество световых лет, слишком ощутимое давление.
— Так что там с твоими демонами, Свидерский? — спросил Алмаз, ловко усаживая ученика на стул и сканируя его. — Я уже понял, что имитируешь угасание и старость, но глупость это. Хоть и остроумная. На это купиться может только молодняк.
— Да похоже, у нас там и есть молодняк, — Александр подробно рассказал о всех событиях, включая нападение во сне. — Но сами знаете, не обезвредим их, насосутся от других, откроют прорыв. И тогда начнется война как минимум. Если есть идеи, как их поймать без живца в виде меня, буду счастлив выслушать. По аурам уже посмотрели, не видно ничего. Там ведь столб черный в алтарной форме должен быть?
— Столб, столб, — ворчливо и насмешливо передразнил его Алмаз. — Да вот только у не проявившихся Темных аура совершенно обычная, даже слабее, чем у обычных людей, хотя среди них, точнее, среди полукровок, попадаются совершенно классические маги, которые всю жизнь могут прожить нормально. Сам знаешь. А только проявившиеся и вовсе орудуют поначалу во снах, в реальности сил не хватает и не видно их пока. И еще может быть такое, что демон очень силен и может маскировать ауру.
— Знаю, — сказал Алекс. Он и правда знал.
— Знает он…А я вот ничего не знаю, — внезапно раздраженно произнес старый ворчун. — Мне никак не разорваться, чтобы и в небеса глядеть, и под ноги, мир наш материальный изучать. Я и информацию начал собирать только, как погиб Михей, а через десяток лет некий Смитсен убил чудеснейшую, хоть и нервную немного, королеву. До этого все воспринимал, как принято, демоны-нежить, неупокоенные души другого мира. А оно ведь совсем не так… Какая женщина была…эх…
— Так может…, - осторожно начал Алекс, у которого упоминание о гибели друга опять вызвало озноб, — спуститесь пока к нам, ничтожным? Творец-то, наверное, вечность шагать будет?
— Он-то, конечно, вечность, мальчик, — сердито сказаз Алмаз, глядя на него как на недоумка, — а вот моя жизнь вполне себе конечна. Несмотря на огромный резерв. И каждая минута потраченная означает, что я не успею познать еще частицу удивительного и важного. Так что, ученичок, я вас зря, что ли, третировал столько лет? Вы сами уже зубры, а все к старому дедушке за советом ходите. Уж извини, носы я вам подтирать и на всякие мелочи отвлекаться не буду. Ты молодой, — он скептически оглядел Свидерского, выглядящего куда старше его, — да, да, молодой, тебе и разбираться. А если вдруг совсем жарко станет, — он коснулся запястья ученика, вывязав нить персональной сигналки, — зови, приду.
Александр с иронией посмотрел на него. «Дедушка» при желании мог вполне восстановиться до двадцатилетнего. Просто ему это уже было не нужно — тратить на это силы, которые можно влить в долголетие, и после увиденного Алекс его вполне понимал.
— Но что накопали-то, расскажете? — почти умоляюще попросил он. — Мы ведь так и не знаем, почему тогда такое случилось.
— Да немного я накопал, разговора на пять минут, — отмахнулся Григорьевич. — Не нежить это. И не нечисть, да простят меня духовники. Ты знаешь, как Темные сами себя называют?
Александр покачал головой.
— Дар-тени, половинки. Я не понимаю принцип подселения демона, но важно, что он может прийти только в того, в ком течет кровь Черного Жреца. А они, Темные, разбросаны по всему континенту, и многие поколения живут совершенно нормально, без эксцессов. Разве что колдовством запретным балуются, а запретным потому, что у них свой резерв маленький, приходится брать у других. Но иногда происходит что-то…
— Пробой, — пробормотал Алекс.
— Ну пусть будет пробой, — согласился Дед покладисто. — Хотя это тоже из старой школы. Так вот, происходит что-то и в людей подселяется демон. Обычно это в местах стихийных или геологических возмущений происходит, или при мощных выбросах энергии — например при магических битвах бывало. Темные будто получают слишком много силы, и не могут с ней справиться…с ума сходят…тут-то и открывается путь для демона. Или наоборот может быть — сначала демон приходит, вызванный силой, а потом Темный сходит с ума и пьет всех вокруг. А уж когда упьется, может открыть и прорыв для других демонов…
Но это мои догадки, Алекс. Я сомневаюсь, мальчик мой, а значит не верь мне, а узнавай все сам. Важно то, что я уверен, что не обязательно их уничтожать. Можно как-то блокировать, рассеять демоническую сущность, и оставить человека жить. Думаю, можно использовать непроницаемый щит для блокировки, усиленный, вместе вы сможете построить. Мартина поставьте опорным, он хоть и олух, да побольше вас в этом понимает. И потом из-под связанного силу выкачать потихоньку, не подставляясь…Если б я понимал это тогда, может, и Михей бы жив остался, и несчастная королева… и ученики мои, что во дворце погибли… Так что хоть ты не подведи меня, ученичок. А теперь спать ложись, в таком состоянии я тебя не отпущу. Ночью подкачаю тебе источники, а то смотреть страшно.
— А можно, — почти застенчиво попросил Александр, — можно я еще посмотрю?
— Проникся? — усмехнулся Алмаз хитро. — Я вот двадцать лет смотрю и никак насмотреться не могу. Сейчас не пущу, уж извини. А то размажет тебя по обсерватории. Отловишь своих демонов, восстановишься, и прилетай. Хоть поселись тут…
…тройка магов, затаив дыхание слушала Александра, уже допившего свою настойку и тоскливо глядящего на опустошаемые бутыли с вином. Глаза Макса горели почти фанатичным огнем.
— Я с тобой пойду, когда все кончится, — уверенно сказал он. — Я должен это увидеть.
— Понятно, — фыркнул Мартин, — в полку чудиков прибудет. Ты и так с придурью, Малыш, а если тебя еще и божественным кулаком по мозгу шендарахнет, так вообще для мира потерян будешь. Алмазу то что, он только женат был раз семь, а уж про число любовниц вообще легенды ходят. Ему самое время о высоком задуматься. А ты засохнешь без бабы, точно говорю, Макс. И так на ужа сушеного похож.
Блакориец перевел дыхание, глотнул вина, глянул на не обращающего на него внимания, мечтательно-задумчивого инляндца, и уточнил.