Королевская кровь. Расколотый мир
Шрифт:
Но ее не выбросило обратно, и даже раздвоения разума и ощущений не случилось.
Пятая Рудлог хватала ягоды, глотая кислую вяжущую слюну, и звала еще, кривя губы, пытаясь не всхлипывать и постоянно оглядываясь – не привлекла ли она какого-нибудь хищника. Во время очередного «Помогите!» над головой кто-то тонко заверещал, еще оглушительней, чем она сама, и Алинка с визгом подпрыгнула, метнулась в одну сторону, в другую, сильно хромая, спряталась за деревом. Крик затих – и тут же раздался с другой стороны, с третьей… сверху мелькнула летящая тень, и принцесса снова взвизгнула, пригнувшись и закрыв руками голову. Крик не прекращался, но есть Алину никто не спешил, и она рискнула открыть глаза.
– Тьфу ты, – жалобно
Алина вздохнула: все равно нет огня и потрошить нечем, даже если получится поймать, – и снова стала собирать ягоды, вздрагивая от каждого шороха. И думать. В голове прояснялось. Здесь, похоже, стояло утро: было даже свежо, и над мхами стелился тонкий туман. Она явно находилась не там, где ее чуть не сожрал огромный паук, но река была еще рядом: сквозь толстые чешуйчатые стволы папоротниковых деревьев справа просвечивала красноватая водная поверхность, над которой тоже поднимались струйки тумана. Почему-то очень болела нога – принцесса, продолжая жевать, осмотрела себя и жалобно всхлипнула: по внутренней стороне голени шла рваная рана длиной с ладонь, неглубокая, но еще не поджившая – сквозь корочку сочилась сукровица.
– Только нагноения и гангрены не хватало, – понуро проговорила Алина и снова испуганно оглянулась. Ей все время казалось, что сзади подбирается паук, или тха-охонг, или еще какое-нибудь чудовище. Но кроме орущих птиц вокруг никого не было.
Алина подумала-подумала, сплюнула на ладонь пережеванные ягоды и приложила к ране. Если эти ягоды такие вяжущие, то наверняка обладают антисептическим эффектом. Ранку тут же защипало, затянуло, и принцесса угрюмо продолжила ощипывать куст. Мозг никак не хотел вспоминать то, что произошло с ней-здешней, пока она-с-Туры была в своем теле.
– Давай, – бормотала Алинка, морщась, – вспоминай. Паук. Помнишь паука?
В голове что-то забрезжило – и тут же она взорвалась болью. И наконец пришли воспоминания.
После того как принцессу выдернул из очередного кошмара Матвей на горнолыжном курорте, ее половинка, оставшаяся здесь (Алина так и не определилась, как себя разделять, и ее немного подташнивало от ощущения, что она проживает сразу две жизни), почти сутки просидела в убежище под корнями гигантского папоротникового дерева. Затекли ноги, очень хотелось пить, и река была рядом, но паук – еще ближе, и Алинка лежала в своей норе, жалея себя и трясясь от страха. Огромный арахноид то поднимался в свою паутину под кронами папоротников, то пытался выковырять принцессу, то на ее глазах ловил и жрал небольших зверей, похожих на мелких косуль. На поляне сильно воняло кровью, паук, похоже, наелся и отправился отдыхать, но ей все равно было страшно. И очень голодно. Алинка пыталась есть мох – он по вкусу напоминал траву, – слизывала влагу с корней дерева, плакала и постепенно слабела.
На вторые сутки она дошла до такого отчаяния, что выползла из-под дерева, поднялась на дрожащие ноги и, ковыляя, пошла к реке, задирая голову и пытаясь разглядеть паука. Чтобы, если что, завизжать, оглушить его. Но чудовище не спускалось, и принцесса дошла до воды, с жадностью напилась, начала дергать водные растения – неизвестно, как в этом мире, а на Туре корни их и основания вполне годились в пищу. Увидела на одном из корней красные маленькие клубни и вцепилась в них зубами. Они были скользкими и на вкус как крахмал, приправленный тиной, но Алинке казалось, что вкуснее она ничего никогда не ела.
Тут раздался тонкий свист: на берег, быстро перебирая лапами, выбрался паучище и сразу полез в воду. Принцесса не стала раздумывать – тело само повернулось и бросилось прочь, через реку. Крылья суматошно колотили по воде, пока она, погрузившись по грудь, с трудом продвигалась вперед. За ней слышался плеск: паук оглушительно, недовольно посвистывал-поревывал; и Алина, оглянувшись и увидев, что он от нее шагах в десяти, не больше, прибавила ходу, выскочила на берег и бегом рванула вперед, выискивая взглядом что угодно: нору, дупло – только чтобы спрятаться, скрыться.
За спиной захлюпала грязь – она снова оглянулась, задохнулась от ужаса и вновь прибавила скорости. Паук выбрался на берег и покатился вперед с невероятной быстротой.
Мхи мягко пружинили под ногами девушки, хлюпала вода, голова кружилась, и в глазах темнело от голода и слабости. Принцессу повело в сторону, и она едва не свалилась, но устояла, юркнула за толстый папоротник и застыла.
Паук с тонким присвистом прошел мимо – она подождала немного, выглянула. Он топтался неподалеку, раскачиваясь на мохнатых ножищах и словно принюхиваясь. Принцесса тихонько юркнула обратно… услышала близкий присвист, подняла глаза и замерла, сползая по стволу на землю: прямо перед ней стоял второй паучище, еще крупнее первого. Он булькнул что-то – наверное, молитву своему паучиному богу за нежданную добычу, – раскрыл челюсти, чтобы схватить, разорвать, сожрать! Алинка попыталась завизжать, но горло от ужаса свело, и она засипела, вжимаясь в дерево, – как вдруг паука протаранили в бок, и вторые гигантские челюсти с хрустом выломали ему одну из ног.
Лес заполнился раздраженным свистом и клекотом. Чудовищные насекомые то разбегались друг от друга, то сталкивались, с остервенением отрывая друг другу лапы, куски брони, пытаясь попасть в сочленения внешнего скелета. Пару раз мохнатые туши проносились совсем рядом с принцессой, которая осторожно отползала назад, пока не оказалась достаточно далеко от увлеченных дракой арахноидов и не припустила по лесу вдоль реки.
Бежала Алина, оглядываясь на далекий рев и свист, тяжело вдыхая влажный воздух и припадая на раненую ногу, по которой лилась кровь, – от страха не заметила на пути пенек от папоротника с острыми краями и пропорола ее. Принцессе казалось, что за ней гонятся уже оба чудовища, и остановилась Алинка только тогда, когда в лесу наступила тишина. То ли убежала достаточно далеко, то ли кто-то победил, то ли можно надеяться, что оба сдохли… в любом случае больше бежать она не могла – согнулась пополам, восстанавливая дыхание. Сердце стучало как ненормальное, в груди болело, все тело было мокрым.
– А если тут еще один паук живет? – она со страхом огляделась, посмотрела вверх, пытаясь разглядеть зеленоватую паутину. Зеленый и черный, похоже, были преобладающими цветами местной фауны. Но паутины не было, и Алина похромала к воде. Смыла кровь, которая текла не переставая, сорвала мха, приложила к ране. Напилась, жадно глядя на собравшихся на ее кровь рыб. И побрела искать убежище.
Алинке повезло: шагах в тридцати от реки лежал поваленный папоротник. Ствол оказался толстым, полым, и не под силу никакому пауку было прокусить его или забраться внутрь. Принцесса еще пошурудила внутри палкой – вдруг там живет какой-нибудь младший собрат паука или иная живность. Но там было пусто.