Королевская кровь
Шрифт:
– Демиан ее кормит.
– Ясно… Извини, что так получилось.
Лейан умолкла и снова посмотрела в окно. Что-то в ее лице успело насторожить Рейту. Слишком уж печальной она выглядела. Ошибки быть не могло - только тщательно скрываемая грусть могла заставить ее голубые глаза так остекленеть.
– Что случилось?
– Ничего. Просто мне снился Балиан.
– Неудивительно, - Рейта почесала кота за ухом. Он все еще с комфортом лежал в ногах у Лейан.
– Да не этот!
Они с Рейтой не выдержали и засмеялись. Примерно с год назад Лейан, стоя в саду, глубоко задумалась и, уверенная, что ее никто не
– Вот тебе Балиан. Теперь не грустно?
С тех пор кот жил у них в доме и носил гордое имя легендарного стража Рассвета. Поначалу в городе даже поднялся переполох, потому как когда люди проходили по улице, то частенько слышали крики вроде «Балиан, нельзя!», «Балиан, прочь со стола!» и так далее. Но вскоре все улеглось - люди приняли к сведению, что Балиан – кот, а не страж, да и сам Балиан более или менее перевоспитался и привык к жизни в доме.
Словно почувствовав, что над ним смеются, кот снова потянулся, хмуро мяукнул, спрыгнул на пол и неспешно направился к выходу из комнаты.
– Не переживай, Лейан, - сказала Рейта.
– Надо просто подождать…
– Надо. Я повторяю себе это почти всю жизнь. Сначала - когда их отправили на миссию в Дилан. Ну, это пустяки. Но потом - десять лет, пока на Балиане лежало проклятие. А теперь… - Лейан умолкла, считая.
– Еще четыре года. Пока четыре. Может, будет все десять. Или двадцать. А может, они вообще не вернутся.
Ее голос не дрогнул, но в нем, против обыкновения, звучала всепоглощающая безнадежность. Будто ничто на свете не имело значения.
– Не говори так. Они бы сразу вернулись, если бы могли.
– Врата держат в осаде четыре года?.. Плохо наше дело, - маска наигранного равнодушия стала прозрачнее, и Лейан закусила губу, не желая выдавать своего состояния.
– Могу дать тебе один совет, - сказала Рейта.
– Если сомневаешься в Балиане, выходи замуж за Ангелора. Он будет счастлив.
– Дело не в этом. Совсем не в этом… - Лейан устало вздохнула и приложила руку ко лбу.
Раздумав вставать, она снова опустила голову на подушку. Рейта сказала, что все-таки сделает лекарство, и вышла из комнаты. Продолжать невеселый разговор ей не хотелось, оно и понятно. Лейан мысленно обругала себя, напоминая, что Рейте тоже нелегко. Должно быть, даже еще тяжелее - ведь если на нее теперь смотрели с откровенным презрением и неприкрытой насмешкой, то Рейте доставались взгляды, полные страха и самой настоящей ненависти, что было, по мнению Лейан, гораздо хуже.
Она закрыла глаза. Ей вспомнился день, когда все началось - и тут же рухнуло.
Тогда, четыре года назад, кто-то должен был отправиться через Врата Рассвета в Дилан, чтобы помочь королю Роланду в войне с Ретилосом и, что было особенно важно, защитить Врата с другой стороны. Окончательный состав участников миссии еще не был утвержден, и Лейан всеми силами старалась убедить Гволкхмэя, правителя
– Нет, нет и нет!
– прогремел Гволкхмэй, когда Лейан пришла к нему на решающий разговор.
– Я все равно пойду!
– Нет, не пойдешь!
– взревел Гволкхмэй и встал с трона, показывая, что разговор окончен.
– Запру тебя в башне, пока будут через Врата проходить… В Дилан она пойдет! На войну! Ну нет, хватит с тебя!
Он спустился с лестницы вниз и, возмущенно пыхтя, направился к выходу.
– Дедушка, стой!
Лейан метнулась было за ним, твердо настроенная выбить его согласие, но у нее перед глазами вдруг все поплыло. Ничего не понимая, она опасно качнулась и стала падать.
– Лейан!
– Гволкхмэй чудом успел подхватить внучку.
– Что с тобой?!
– запаниковал любящий дед.
– Тристан!
– он осторожно усадил ее на нижние ступени лестницы, ведущей к трону.
Тристан уже подлетел к ним и приложил руку ко лбу Лейан. Та сидела смирно и недоуменно хлопала глазами, в которых плясали цветные круги. Но через секунду все прошло - так же неожиданно, как и началось.
– Все нормально!
– заверила Лейан.
– Просто голова немного закружилась. Уже прошло. Все отлично!
Гволкхмэй пропустил ее слова мимо ушей. Он с ужасом смотрел на Тристана, который, убрав ладонь, оторопело уставился на Лейан. Лицо его страшно побледнело и как-то странно дрогнуло, словно это ему стало плохо.
– В чем дело?
– Лейан немного испугалась. Что, если она чем-то серьезно заболела? Тогда ее точно не отпустят в Дилан.
Гволкхмэй же и вовсе до смерти перепугался и хриплым голосом велел:
– Говори, Тристан.
Тристан вместо ответа опять приложил ладонь ко лбу Лейан. Снова полыхнуло синее свечение и снова погасло. Лейан стало совсем не по себе. На ее памяти Тристан так вел себя только однажды, когда осматривал Демиана - потом оказалось, что он смертельно болен, спасти его удалось лишь чудом.
Гволкхмэй, видимо, подумал о том же. Еле ворочая языком, он совсем тихо - что для него вообще было поразительно - вымолвил:
– Говори, Тристан. Я приказываю.
– Я бы рад, повелитель, но я не уверен… - пролепетал Тристан, метнул быстрый взгляд на Лейан, снова приложил руку к ее лбу, а потом и к своему собственному.
– Господи! Но не могу же я ошибиться?
– спросил он сам себя, тупо глядя на свою руку.
– Говори, Тристан!
– взвыл Гволкхмэй.
– Что с ней?!
– Она… Ты… - Тристан посмотрел на Лейан так, словно впервые ее увидел.
– Ты… Ждешь ребенка?
Лейан уставилась на него в полнейшем изумлении, но - от Тристана это не укрылось - в какой-то момент на ее лице отразились растерянность и смущение, но ни тени испуга или расстройства, что непременно было бы, случись все без ее согласия.
Однако в сравнении с шоком Гволкхмэя удивление Лейан практически ничего не значило. Правитель в мгновение ока побагровел до корней седых волос, глаза его округлились, образовывая почти идеальные «о», рот беспомощно распахнулся. Казалось, он вот-вот упадет в обморок.