Королевская кровь
Шрифт:
– Откуда мне знать? Я-то никогда не умирала.
Он обнаружил, что улыбается.
– Конечно же нет. Однако я не боюсь. Может быть, я встречу тех, кто ушел до меня. Моего отца Ситэла, мою мать, Макели, Сюзину…
Посреди тропы возник огромный валун, полностью перегораживающий ее. Кит-Канан прикоснулся к камню, наблюдая, как крошечные черные муравьи колонной взбираются вверх, словно солдаты, штурмующие горную вершину.
– Это конец, верно? – спросил он, оборачиваясь к ней.
– Конец твоего пребывания здесь, – торжественно объявила она, – Ты грустишь, Кит?
– Нет, – улыбнулся он. – Я навсегда расстался с тобою много лет назад. Эта встреча – чудесный дар. Было бы неблагодарностью грустить сейчас.
Кит-Канан склонился и нежно поцеловал Анайю. Она ответила на поцелуй, но образ ее уже начинал таять. Не решаясь отпустить ее, он прошептал:
– Прощай, любимая. Прощай…
Лес превратился в темные деревянные стены и лучи света. Тело его захлестнула боль, и он шумно втянул в себя воздух. Он почувствовал чье-то прикосновение на своей щеке. Открыв глаза, Кит-Канан понял, что это дочь целует его лицо. Она отпрянула.
– Во имя Астры! – вскрикнула Верханна. – Ты очнулся!
– Да.
Боги милосердные, в горле саднило.
– Воды, – прохрипел он.
На лице Верханны было написано страдание.
– Воды? Может, нектара?
Рядом с ней стояла бутылка, из которой она, по-видимому, пила. Кит-Канан кивнул, и она осторожно поднесла горлышко к его пересохшим губам.
– Ах, дочь моя, позови сюда кого-нибудь. Свидетелей. Тама, гвардейцев… кого угодно. Как можно скорее.
Верханна позвала на помощь, и в дверь ворвались воины.
– Бегите и приведите Таманьера Амброделя! – приказала она. – Остальные, подойдите сюда. Пророк хочет что-то сказать, и вы должны засвидетельствовать его слова!
Семеро воинов столпились в скромной спальне. Верханна приподняла отца и подложила ему под спину подушку, чтобы он мог видеть окружающих. Затем она дала ему отхлебнуть еще нектара.
– Мои добрые воины, – хрипло начал Кит-Канан. Из-под широкой белой повязки, скрывавшей ужасную рану у него на лбу, видны были его налитые кровью глаза. – Это мои последние приказания.
Эльфы наклонились ближе, чтобы не упустить ни звука.
– Мой сын, – слабо произнес Пророк, – невиновен. Сильверан… не в ответе… за мою смерть.
Гвардейцы обменялись изумленными взглядами. Верханна, не обращая внимания на слезы, снова хлынувшие у нее из глаз, поддержала его:
– Продолжай, отец.
– Его околдовали… с помощью ониксового амулета. Злодейский талисман вступил в заговор с… Ульвианом.
Изумление постепенно сменилось гневом. Бормоча что-то, воины схватились за рукояти мечей.
– Ульвиан поплатится за это жизнью, отец, клянусь тебе! – воскликнула Верханна. Гвардейцы повторили ее клятву.
– Нет! – твердо возразил Кит-Канан. – Я запрещаю это! Мало найдется… смертных… кто в состоянии сопротивляться соблазнительным речам… Хиддукеля. Ульвиан… – Он сильно закашлялся, и из-под повязки по лицу его потекла струйка крови. – Не причиняйте ему… зла. Пожалуйста!
Верханна спрятала лицо на груди отца.
– Не умирай, отец! – молила она.
– Я… не боюсь смерти. С Сильвераном… все в порядке?
Она подняла залитое слезами лицо:
– Да, да! Он потерял свой волшебный дар, но снова стал сам собой. Безумие покинуло его!
– Я хочу… видеть его.
Верханна приказала одному из гвардейцев привести Сильверана. Он отсутствовал довольно долго, и она отправила еще двоих. Когда и те не вернулись, а веки Кит-Канана уже начали судорожно подергиваться, она вскочила и бросилась прочь из комнаты. В коридоре, у двери Сильверана, Верханна обнаружила троих гвардейцев, посланных ею, и троих других, охранявших принца. Половина воинов с рычанием требовали крови Ульвиана, а другие защищали его.
– Прочь с дороги! – приказала Верханна, расшвыривая солдат в стороны. – Пророк хочет видеть своего сына!
– Я иду к нему, – быстро произнес Ульвиан.
– Не тебя! Сильверана!
– Но он убийца!
Указав на брата, Верханна выкрикнула:
– Мы знаем всю правду! Ты подстроил заговор, чтобы свести Сильверана с ума, а самому предъявить притязания на трон. Может, ты также замышлял убийство отца?
Она выхватила меч, и гвардейцы расступились, оставив сестру лицом к лицу с братом.
– Если бы я могла, то прикончила бы тебя… – Она оборвала себя. – Но отец запретил это! А теперь убирайся прочь с глаз моих, пока я не забыла, что обещала оставить тебя в живых!
Она вложила меч в ножны и отворила дверь. Вытащив Сильверана, она вместе с ним побежала по полированному полу. За ними последовали Ульвиан с гвардейцами.
Верханна ворвалась в открытые двери покоев Кит-Канана. Четверо остававшихся там воинов преклонили колени у его ложа. Глаза Пророка были закрыты. Верханне не было нужды спрашивать: Кит-Канан скончался.
Таманьер Амбродель, с всклокоченными волосами, в сбившейся одежде, рыдал в голос в ногах кровати Пророка.
– Я пришел слишком поздно, – всхлипывал он.
Сержант гвардейцев поднял на нее взгляд.
– Он звал тебя, госпожа, – с трудом выговорил он. – И еще какую-то женщину, по имени Анайя.
Она должна подавить свое горе, по крайней мере сейчас. Жизненно важно теперь, чтобы последняя воля отца была выполнена.
– Вы все слышали, что он рассказал мне перед смертью? – словно в бреду спросила она.