Королевская охота
Шрифт:
Трилборн издал животный, нутряной вопль, и Кейт поняла, что в следующий миг он снова набросится на нее. Она, задыхаясь, встала на колени.
Но через мерцающую голубизну вуали, упавшей ей на лицо, девушка увидела борьбу: два человека катались по ковру, стелившемуся по центру коридора. Это были Росс и Трилборн. Неистовая драка сопровождалась громкими выкриками, руганью и теми особенными сочными звуками, которые издает человеческая плоть, когда ее месят кулаками.
И вдруг леди Кэтрин уловила проблеск стали. Трилборн высвободился и, покачиваясь, встал. В руке
Росс держал в кулаке кинжал. Трилборн, еще больше бледнея и сквернословя, испуганно попятился, еще раз покачнулся — и кинулся наутек. Вскоре топот его ног окончательно стих.
Кейт отбросила вуаль за плечи. Росс неверными шагами подошел к ней; кровь отхлынула от его лица. Он держался за бок, но все-таки протянул девушке руку и помог ей встать.
— Вы в порядке? — спросил он, не сводя глаз с ее пульсирующей скулы.
— Пустяки. Вы-то как?
Он даже не взглянул на свою кровоточащую рану и ничего не ответил. Лишь выпустил ее руку и ласково провел кончиком пальца по ее щеке.
— Надо было убить его, пока у меня была такая возможность.
— А вместо этого он едва не убил вас.
— Я сам виноват. Потерял бдительность, как мальчишка. Я-то думал, что это дьявольское отродье атакует меня в каком-нибудь темном переулке, но не ожидал, что ему хватит наглости обнажить оружие — да еще и в дворцовых стенах.
От волнения его шотландский акцент стал заметней. Похоже, ранение было серьезнее, чем он думал. Позволял себе думать.
— В любом случае примите мою искреннюю благодарность. Но сейчас нужно заняться вашей раной. Ваш слуга сумеет наложить повязку? Позвать его сюда?
— У меня нет никакого слуги, — через силу улыбнулся Шотландец. — Я, в отличие от Трилборна, не из тех, кто держит слуг. Я сам умею одеваться, не младенец. И повязку тоже наложу сам.
— Охотно верю. Только по пути к своим покоям вы закапаете кровью все ковры короля Генриха.
— Ковры короля Генриха меня, признаться, сейчас мало беспокоят. Если вы ими дорожите, то забинтуйте меня сами.
Росс подумал, что ей, наверное, не захочется возиться с кровавой раной. Он даже не сомневался в том, что Кейт откажется и отошлет его к слугам. Как же плохо он ее знал…
— Хорошо, только не здесь. Идемте ко мне: там найдутся бинты. Это совсем недалеко.
— Я не смею, — сказал Росс, отпрянув. — И вы сами прекрасно об этом знаете.
— Потому что я дева? Все равно в это никто не верит, кроме вас. Трилборн красноречиво дал мне это понять.
— Трилборн идиот. Если кто-либо отрицает этот факт, то только ради собственной выгоды.
— Возможно, они предполагают худшее потому, что худшее часто оказывается правдой. Словом, какой смысл терпеть наветы, если я не могу воспользоваться свободой, которую они предоставляют? Идемте.
Росс сделал шаг, но тут же замер, пригладил волосы нервным движением и сердито нахмурился.
— Но вы же не станете в отместку за эти наветы делать то, в чем вас обвиняют?
— Предаваться греху просто потому, что я утратила свой нимб? Гордость не позволит мне этого. К тому же в покоях нас ждет Гвинн, моя служанка.
— Это замечательно. Но если хоть кто-то увидит, как я вхожу к вам в комнату, все ангелы небесные не смогут вам этот утраченный нимб вернуть.
— Пожалуй. Но рана от ножа Трилборна может загноиться, и тогда проклятье трех граций получит новое подтверждение. Я этого не допущу.
В глазах Шотландца блеснула грустная насмешка.
— Думаете, фамильная вражда погубит меня из-за вашего проклятья? Скорее Трилборн умрет от заражения крови после укуса ваших острых белоснежных зубок.
— Я сделала все, что смогла. — Кейт старалась не обращать внимания на то обстоятельство, что ее лицо по мере приближения к покоям полыхало все жарче.
— И правильно — Трилборн чуть с ума не сошел! Возможно, жертвой проклятья падет именно он: в конце концов, он же сделал вам предложение.
— Дай Бог. Но ваша рана более серьезная, чем у него.
— Я поклялся не жениться на вас. Как я могу пострадать от вашего проклятья?
— Не глумитесь!
— Но вы же сами видите, какая это нелепица.
Девушка озабоченно покачала головой.
— Вы с вами помолвлены, нравится вам это или нет. А теперь идемте, пока вы не истекли кровью.
Росс понимал, что должен отказаться. Надо было просто поклониться — насколько это было возможно, — и уйти, пока леди Кэтрин продолжала щебетать. Неглубокий порез на животе неприятно жег, но боль была вполне терпимой. Это с ним не впервые. Порвать старую рубаху, наложить пару швов ниткой из крепкой шерсти — и дело с концом.
Но Росс остался. Он последовал за леди Кэтрин с кротостью новорожденного поросенка. Как завороженный наблюдая за движением ее бедер, он вошел в комнату и едва не наступил на ее шлейф, когда она внезапно остановилась, и сам застыл в ожидании.
Обстановка в комнате была самая скромная: кровать с балдахином, сундук в изножье, угольный светильник, умывальный столик, невысокий табурет и ковер вместо привычного камышового настила. Внутри оказалось немного теплее, чем в коридоре (спасал светильник на треноге). И как же тут пахло… У Росса голова пошла кругом от аромата духов, неизвестных ему пряностей и теплого постельного белья, на котором явно спали только женщины.
Реакция — вполне, надо сказать, предсказуемая, — последовала незамедлительно. В таких случаях его всегда выручал спорран (или, как метко прозвали его французские союзники Шотландии, cache sexe), прикрывающий промежность. Росс всем придворным советовал бы сменить стыдливые гульфики на это изобретение горцев.
— Ой, я забыла, — смутилась леди Кэтрин. — Гвинн сегодня стирает белье. Присаживайтесь, а я пока отошлю кого-нибудь в прачечную, чтобы…
— Не стоит. На это уйдет слишком много времени. А вам же еще нужно привести себя в порядок.