Королевская охота
Шрифт:
Шпион вытянулся в струнку, и его глаза преданно уставились на Готлебиса.
— Ты ничего лишнего не наболтал этому купцу? Что ты вообще ему сказал? Вспомни слово в слово…
Фрей передал советнику весь разговор с Баргишем.
— Ну что ж, неплохо, — похвалил его Готлебис. — Удивительно, но остатки мозгов ты еще пропить не успел… Насчет потомка Эпимитриуса это ты хорошо ввернул. Так вот, теперь ты поступишь следующим образом…
Готлебис долго и нудно вдалбливал в голову своему шпиону, что и как ему следует совершить в Тарантии, чтобы добиться успеха. Фрей, невероятно довольный, что все, вроде бы обошлось,
— Да что ты, как дятел, трясешься, стой смирно! Повтори, что я сказал!
Шпиону — наверное, от страха — удалось в точности повторить наставления хозяина, и Готлебис остался им доволен:
— Если ничего не напутаешь, можешь считать, что вышел сухим из воды. Тогда я забуду все твои предыдущие огрехи. Надеюсь, ты также не забудешь, — тайный советник многозначительно поднял вверх указательный палец, — имя человека, к которому тебе следует обратиться, если сам с чем-нибудь справиться будешь не в состоянии. Запомни: Асгенор. Скажешь, что послан его племянником. Ну, ступай, — сказал он, сопроводив свои слова тяжелым вздохом.
Со стороны могло показаться, что Готлебис разговаривает со своим подчиненным почти по-отечески. Однако, все портил холодный взгляд, под которым Фрей чувствовал себя не лучше кролика, застывшего в страхе перед разверстой пастью удава.
— Иди, что застыл, как истукан? — повторил тайный советник. — Время ждать не будет.
Граф Этельстейн раздраженно теребил пальцами бахрому узорчатой бархатной скатерти. Он все еще не мог смириться с позором, который пережил, когда на место советника короля, которое он привык уже считать своей собственностью, назначили другого человека.
Конечно, потомку старинного графского рода необязательно состоять на придворной службе. До недавнего времени граф хотел выдать свою падчерицу замуж за варвара, узурпировавшего — по мнению потомка старинного рода — королевский трон, и тогда все было бы отлично. Кто посмел бы сравниться с тестем правителя Аквилонии? Тот вроде бы обратил на девушку внимание, но из этого так ничего и не вышло. Ведь этому олуху из непонятно где даже находящейся Киммерии все равно, кто перед ним: нобиль или простой солдат, — сделал же он своим советником, например, этого Бреганта! — а красавиц и без Мелиссы при дворе немало.
Да еще эта оборванка Белеза, фаворитка варвара: вообще, непонятно, кто она и откуда. Это еще надо доказать, что ее дядя якобы был графом Корзетты… Король вроде бы пока не собирается узаконить свои с ней отношения, но ведь он может сделать это в любой момент! Разве может королевская семья такой страны, как Аквилония, сплошь состоять из неизвестно какого племени людей? Если уж погрязший в пороках и пропивший последний ум король Нумедидес не смог удержать свой трон, и на престоле воцарился варвар-киммериец, то хотя бы в наследнике престола должна течь кровь аквилонского нобиля! Нет! Так больше продолжаться не может. С ним пора покончить, иначе пропадет благородная Аквилония! Граф в бешенстве скомкал край скатерти:
— Нергалово семя! Только с соломенной подстилки поднялся, на тебе, уже и король. И таких же неотесанных в советники тащит. — Этельстейн стукнул кулаком по столу. — И еще сынок этого Бреганта позволяет себе ухаживать за Мелиссой! О, времена! Ну,
Последнее относилось уже к слуге, вошедшему в зал и почтительно ожидавшему у порога, когда на него обратит внимание хозяин.
— Пришел господин Гаримет.
— Зови, — граф поднялся с кресла, одернув камзол и поправляя перевязь.
Дверь вновь отворилась, и в зале появился дворецкий короля, вечно занятый и озабоченный Гаримет.
— Прости, дорогой друг… — начал он вместо приветствия, но граф недовольно оборвал его:
— Друг? Когда новому королю понадобился смышленый дворецкий, то кто умолял меня, чтобы я назвал его имя? А когда теперь надо было замолвить за меня словечко перед королем, то у тебя язык отсох, что ли? Или ты теперь в такую силу вошел, что мы уже тебе и не ровня? Плевать можно на графов и баронов, сами с золотыми цепями на шее! А?
— Да подожди же, Этельстейн, — протянул руки ладонями вперед Гаримет, словно отталкивая прозвучавшие в его адрес обидные слова. — Никто ничего не забыл, и я всегда стараюсь выполнить твои просьбы, но ты же знаешь нашего короля. Никогда нельзя предсказать, что он предпримет в следующий момент. Я прекрасно знаю, что ты был не прочь занять место советника, и, видят боги, всегда поминал о тебе Публию. И он, как мне казалось, уже готов был назначить новым советником именно тебя. Но ведь все произошло совершенно неожиданно: выходит король после утренней трапезы, и на тебе — Бреганта в советники, а беднягу Гарраха — в три шеи! Ну, Гаррах-то давно уже трясся мелкой дрожью, ожидая отставки, но откуда взялся этот вояка — ума не приложу! Теперь говорят: старый приятель Конана, воевали вместе… Если бы я заранее знал…
— Оно, конечно, так — с варварами никогда ничего не поймешь, — махнул рукой граф, немного успокаиваясь. — Посадили нам его на шею… то есть сам сел… законного монарха своими руками задушил… И ничто его не берет — Арпелло вон совсем недолго продержался на троне. Непонятно только: за что на нас боги прогневались? Ну да ладно! Выкладывай, с чем пришел?
— Слышал я на днях одну прелюбопытную вещь… — усаживаясь в кресло и напуская значительный вид, начал Гаримет.
— Но чем же? — граф весь напрягся, вглядываясь в глаза дворецкого.
— Новость исключительной важности, — как будто не заметив волнения собеседника, ехидно улыбаясь, продолжал Гаримет.
— Да не тяни ты, рога Нергала тебе в печенку! — окончательно потерял терпение Этельстейн.
— Я же говорю: исключительной важности. И хотелось бы знать, что я за нее получу?
— Тебе мало сделанного для тебя? Ах ты, Сетово отродье!
— Ну, как знаешь, — развел руками пройдоха-дворецкий. — Только не думай, что я у короля на службе в золоте купаюсь. В любой момент, между прочим, могут дать пинка под зад, вот как бедолаге Гарраху. И с чем я тогда останусь? Сам знаешь: времена тяжелые и непредсказуемые. Вот есть у меня знакомец один, тоже на неплохой должности состоял при дворе, так у того ума хватило самому попроситься со службы долой. Конечно, когда сколотил себе кое-какое состояньице. Сказал, что захворал тяжко, и все такое прочее. И поступил, как выяснилось, очень предусмотрительно. Власть поменялась, и где теперь кое-кто из бывших королевских слуг, а то и приближенных? — засмеялся дворецкий. — Один на веревке болтался пять дней, пока вороны не склевали, второй…