Королевская пешка
Шрифт:
Все придворные встали и под одобрительные возгласы выпили за здоровье новобрачных. Слегка повернувшись, Крессида увидела в конце нижнего стола Хауэлла Проссера, смотревшего на нее с глубокой печалью. И внезапно ее глаза наполнились слезами.
Она обрадовалась, когда подошла леди Греттон, чтобы увести ее из зала; за нею обеспокоено следовала Алиса. Предстояло достойно выдержать последнее испытание этого ужасного дня. Крессида шла вдоль шпалер улыбавшихся ей придворных, мужчин и женщин, и сознавала, что многие сейчас завидуют ей. И только один человек — она знала это точно —
Лорду Рокситеру предоставили во дворце роскошные апартаменты, где ему предстояло провести брачную ночь. Утром Крессида должна будет переехать в его прекрасный особняк на Стрэнде. На некоторое время она еще останется в услужении у королевы, но, разумеется, теперь ей не придется дежурить в спальне Анны по ночам.
От пылавшего в большом камине огня в комнате было тепло и светло, но, как и жаровни в храме, этот огонь не мог согреть Крессиду. Словно ледышка стояла она посреди комнаты, пока мать и Алиса раздевали ее и облачали затем в простую сорочку из белого расшитого батиста. Она молилась только о том, чтобы они приписали охватившую ее дрожь этой стылой ночи, а не откровенному ужасу.
Крессида бросила взгляд на широчайшее ложе с одеялом из меха и пурпурным бархатным покрывалом. Она с удивлением обнаружила вышитый на нем герб дома Рокситеров и поняла, что покрывало, видимо, привезено сюда из дома на Стрэнде.
На столике рядом с кроватью стоял бокал с вином; ароматные свечи были из чистейшего воска. От постельного белья исходил запах душистых трав, майорана, розмарина и лепестков роз. Пурпурные бархатные занавеси спускались с балдахина, и Крессиде показалось, что она заперта в душистой тюрьме. Она старалась унять дрожь.
Мать шепнула что-то Алисе на ухо, и та, поцеловав Крессиду, удалилась. Крессиде показалось, что щеки Алисы влажны от слез, и она понадеялась только, что хоть у нее-то самой щеки сухие.
Леди Греттон тихо проговорила:
— Ты сказала… что боишься его. Я… я была против этого брака. Дитя мое, таков был приказ, и твой отец ничего поделать не мог. Ты должна простить его, если…
Крессида пылко обняла свою мать.
— Я вас обоих ни в чем не виню. Я все понимаю.
— Все знали, что твой отец прежде держал сторону Ланкастеров. А сейчас пошли эти слухи об измене, о том, что провинции бунтуют, особенно у нас, на границе с Уэльсом… Твой отец не посмел противиться воле короля.
Крессида храбро ей улыбнулась.
— Я знаю. Скажи ему, что я понимаю. Леди Греттон с облегчением перевела дух, услышав, что дочь вполне осознает трудность их положения.
— Этот человек… он не был груб с тобой?
— Нет, — чуть слышно прошептала Крессида. — Просто он такой… важный. Я привыкла к большей свободе… и… и мне так хотелось вернуться домой.
Ну вот. Эти слова вырвались внезапно, глупые, ребяческие слова, и назад их уже не вернуть.
Леди Греттон прижала к сердцу дочь и откинула назад ее роскошные золотистые волосы. У нее и у самой ком стоял в горле. Все случилось так внезапно. Только что их любимое чадо полностью принадлежало им, и трудно было даже вообразить, что она их покинет, — но вступили в действие расчеты вестминстерского двора, и с ужасающей быстротой последовала эта свадьба.
Она боялась за Крессиду — и ничего не могла поделать. Чуть отстранившись, она криво улыбнулась и наклонилась, чтобы благословить и ласково поцеловать дочь.
— Будь храброй, моя Крессида. Ты все знаешь. Не дай повода мужу школить тебя. Понимаю, — сказала она, — тебе покажется нелегко быть покорной и послушной… но постарайся. Это необходимо для твоего собственного счастья. Используй свой шанс.
Леди Греттон встала и, покинув сидевшую на кровати Крессиду, вышла из комнаты. Ибо знала: останься она дольше, ей не удержаться от слез. Но плакать нельзя.
В дверях она встретилась с королевой и двумя ее фрейлинами; с ними был капеллан короля, пришедший благословить брачное ложе. Леди Греттон склонилась в низком реверансе, когда Анна прошла в комнату, улыбаясь своей юной фрейлине.
— Ну, встань же, дай мне посмотреть на тебя. Да, ты так прелестна и так молода. Я была едва ли старше тебя, когда разделила ложе с моим супругом. Тогда я не могла еще знать, какой счастливой он сделает меня, и теперь, после страшной трагедии в моей жизни, я желаю тебе такого же счастья, Крессида. Мартин Телфорд хороший человек, и он достоин тебя.
Королева наклонилась и ласково поцеловала Крессиду в лоб, как только что сделала мать.
— Не может быть, чтобы Мартина не покорила твоя красота, моя милая. Хотела бы я, — продолжала она, запнувшись, — иметь дочь, чтобы благословить ее в брачную ночь, но сегодня я смотрю на тебя как на дочь. Будь же счастлива, дорогая, как счастлива я с моим дорогим супругом.
Крессида не долго оставалась одна. Король проводил новобрачного до двери в спальню, она услышала его радостный, довольный смех, хотя и не уловила последних веселых наставлений другу. Дверь отворилась, и она оказалась наедине с супругом.
Съежившись на краю постели, она глядела, как он приближается к ней. Оруженосец еще раньше помог ему снять парадное одеяние, и теперь на нем был халат из зелено-серебристой парчи. В этом великолепном наряде он выглядел устрашающе огромным. Она прикусила нижнюю губу, решив твердо, что не расплачется и не покажет ему, как ей страшно.
Рокситер постоял над нею минуту, разглядывая, и она невольно подалась назад.
Тогда он сложенными вместе ладонями взял ее под подбородок и улыбнулся с высоты своего роста.
— Итак, они оставили вас одну. Надеюсь, это продолжалось не слишком долго.
Она молча покачала головой.
Он обошел кровать с другой стороны и откинул одеяло.
— Хотя в камине пылает огонь, вы превратитесь в сосульку, если еще немного посидите в этой тоненькой сорочке.
Крессида послушалась и скользнула под одеяло. Он отвел глаза. Она была так потрясающе прекрасна и так беззащитна… Он почувствовал, как его охватывает желание. Она принадлежала ему, и он вправе овладеть ею… он будет последним глупцом, если не сделает этого… Но нет, все-таки нельзя.