Королевская семья
Шрифт:
– Вот я и говорю, у тебя просто плохие ассоциации с их родиной.
– Что бы там ни было, я хочу избавить тебя от их общества. Не хочу, чтобы ты как-то с ними сталкивалась. Как-никак, а они светские, а не военные рыцари, поэтому и манеры у них соответствующие. Пока езжай, а когда они удалятся, тогда и вернёшься.
– Что?! Так моя поездка не кратковременна?
– Нет, я только сейчас решил, что, пожалуй, тебе будет лучше задержаться в городе.
– Папа, но это же будет некрасиво выглядеть. Подумай сам, стоило им приехать и дочь короля увезли. Пойдут недобрые
– А ты в чём-то права…если всё сделать, как хотел я, непременно эти олтернцы наделают конфликт, а то и, чего доброго, будут трепать у себя на родине, что принцессу прячут, потому что с ней что-то не так или она какая ненормальная.
– Вот именно! – Беллона была уверенна, что никто из девяти рыцарей не скажет о ней ничего отрицательного, однако поддакивала отцу, чтобы тот передумал.
– Что ж, вот мы и пришли к согласию. Ты поедешь на два дня, а на третий вернёшься, довольна?
– Несказанно, – улыбнулась принцесса, не зная, выиграла она от такого компромисса или проиграла?
– Славно. Ты знаешь, а у тебя со мной всё-таки много общего. Хоть и говорят, что ты больше пошла в мать, но это только внешнее сходство. В тебе моя кровь, кровь Карлеалей.
– Из чего ты сделал такой вывод?
– В тебе живёт бунтарский дух, настоящий интерес к жизни. Любопытство и желание новизны, правда?
– Бывает, порой я ощущаю что-то такое…
– Ты ведь не хотела ехать из-за рыцарей, так?
Беллона зарделась. Так отец просто играл с ней! Он всё знал, знал с самого начала, все подробности, все её проделки и проказы. Но если так, то почему он так спокоен и не гневается? Когда девушка, наконец, решилась поднять на него глаза, то не увидела на его лице и тени из того, что напридумывала. Нет, он не в курсе, просто догадался о её симпатии.
– По мне так заметно, что я хочу пообщаться с новыми людьми?
– Дочка, да весь твой вид кричит об этом! Я тоже в юности не умел скрывать мысли, и выставлял напоказ всё, что творилось внутри. Но благоразумие взяло над тобой верх, и ты перестала со мной спорить, это замечательно. В отличие от своего брата, ты умеешь вовремя остановиться. Да, должен признать свою вину, что я не даю тебе нормально общаться с окружающими, но у тебя впереди ещё много времени для этого, а сейчас я это делаю для твоей же пользы.
– Не сомневаюсь, папа, поэтому больше не буду оспаривать твои решения. Тогда я пойду?
– Как, не останешься выпить со мной чаю?
– Спасибо, но нет, – Беллона слегка присела в реверансе и вышла в коридор. «Если я буду продолжать так яро отстаивать свои интересы, доходя до пререканий с отцом, то весь двор будет знать о моих чувствах к Дереку. В этом нет ничего постыдного, однако, пусть лучше это останется тайной».
Принцесса не успела ещё далеко отойти от кабинета короля, как перед ней снова появилась Алиса Тревор. Её сопровождал молодой человек приятной наружности. Он был очень высок – выше Беллоны больше чем на голову,
– Белл, разреши познакомить тебя с моим мальчиком. Бернардо, познакомься – это её высочество, Беллона – это Бернардо, виконт Тревор.
– Очень приятно…я… – раздалось с обеих сторон, от чего оба смутились, потому что перебили друг друга.
– Извините, ваше высочество.
– Ничего страшного, – принцесса только сейчас сообразила, что часто видела этого юношу при дворе и даже когда-то слышала о том, что это сын графини. Но как-то это вылетело из головы. К тому же лично она общалась с ним действительно впервые.
Бернардо держался сдержанно и строго, хотя в нём еле-еле ощущалась неловкость. Строгая и элегантная одежда подчёркивала бледность кожи, которая, однако, не портила общего приятного впечатления. Особенно хорошо смотрелись умные, глубокие синие глаза, опушённые длинными, по-девичьи загнутыми ресницами, резко выделявшиеся на лице. Тонкие черты, серьёзный лоб, красивый ровный нос – всё выдавало в нём знатного дворянина самого благородного происхождения. На чувственных руках был виден всего один перстень, странность для моды королевского двора, понравившаяся Беллоне, которой надоедали увешанные в драгоценности друзья принца, да и он сам. Девушка считала это немужественным, хотя Бернардо с виду тоже трудно было назвать примером мужества.
– Что ж, оставлю вас немного поболтать, королева меня уже заждалась, – сказала графиня и удалилась.
– Ваша матушка очень любезна, – сыронизировала Беллона, – я почти никогда не общалась с молодыми людьми, а она оставила меня с одним из них один на один.
– Понимаю вас, ваше высочество. Я сам не однажды оказывался в незнакомом окружении, или с людьми, которых не понимал я, или они не понимали меня. Но, прошу вас, можете меня не стесняться, а то я сам начну краснеть и запинаться, – Бернардо деланно опустил глаза и затеребил рукава. Принцесса засмеялась.
– Вы очень милый, не поверите, но я никогда не чувствовала себя так спокойно и раскованно с человеком, с которым так мало знакома. Буквально с первых же слов!
– Ну почему же, охотно верю, перед моим обаянием трудно устоять, – пошутил виконт. «А без матери он ведёт себя гораздо проще, – оценила Беллона, – что ж, может быть, мы и станем друзьями».
– И где вы только ему научились?
– О, это определённо природное дарование. Хотя я немало перенял у отца и его коллег – консулов и дипломатов.
– Да, эти люди точно могут войти в доверие к кому угодно и добиться чего угодно.
– На то они и дипломаты.
– У вас среди них много знакомых?
– Не только среди них. Я ведь являюсь членом делегации консульства Феира, и по службе приходится быть всегда и везде к месту.
– Это, скорее всего, невероятно трудно?
– Мне нравится моё занятие. Что может быть лучше и достойнее для будущего графа, как не служение своему государству?
– Вы правы, это самое уважаемое дело. Вы преданный поданный.