Королевские шутки
Шрифт:
— Что ты, Серафима, какой сбой? Есть контроль и взаимозаменяемость элементов сети. С самого начала развития сети сбоев ни разу не было, поверь!
В десять вечера Сат припарковал флаер к отелю невероятных размеров, три нижних этажа которого занимал ресторан.
— Мы не пойдем в большой зал, — сказал Анджело Серафиме. — Внизу, под первым этажом, есть уютное местечко, куда я тебя и приглашаю на сегодняшний ужин.
Они вышли из флаера, и Анджело с достоинством провел спутницу мимо швейцара, который с достоинством поклонился. Место, куда Анджело пригласил Серафиму, действительно манило уютом. Небольшой теплый богатый зал, оркестр
— Расслабься, — посоветовал Анджело. — Здесь ты у себя.
— Это твой ресторан?
— Нет, я никогда не ужинаю в своих ресторанах.
Сима приняла небрежное замечание к сведению. Анджело с заботой посмотрел на нее.
— Тебя что-то беспокоит?
— Знаешь, мистер Сайенс, этот Сат…
— Не стоит из-за него портить вечер. Скоро он отправится на Зертилию. Там он с блеском применит свои возможности. Здесь я использую его как пилота, шофера и охранника, а это все равно, что компьютером забивать гвозди. Пусть работает на Зертилии, раз не хочет спокойно жить на Земле.
— В смысле, спокойно умереть? Ему ведь осталось недолго?
— Да, он очень старый.
— Ты называешь старостью четырнадцать лет?
— Это старость для андроида.
— Но почему?
— Андроид, как и человек, после появления на свет начинает активно познавать окружающий мир. Разумеется, у него с самого начала есть какие-то желания, но приобретать конкретные очертания они начинают только со временем. Постепенно он сознает свои чувства и желания. Андроид гораздо более совершенен, чем человек, и физически, и умственно, я об этом забочусь. В то же время за несколько лет он не успевает понять, что можно делать, а что нельзя. Например, у него появится желание, осуществить которое ему помешают люди. Или помешает конкретный человек. Андроиду можно вбить в голову, что людей убивать нельзя, моя команда постоянно этим занимается, а вдруг желание возьмет верх? К сожалению, андроид не всегда успевает постичь чувство жалости, мы то и дело сталкиваемся с таким явлением. Досадно даже. Такое часто встречается даже среди людей, жизнь которых гораздо длиннее, чем у андроида.
— Его можно запрограммировать, чтобы он был безопасен для человека.
— Мои андроиды — не роботы, милая девочка.
— С твоих слов выходит, что у андроида только отрицательные желания и чувства.
— А ты обрати внимание на детское общество. Оно безжалостно. Жестокость — основа выживания организма, именно она берет верх в экстремальных ситуациях. Гуманизм необходимо воспитывать, он возможен только в цивилизованном, устоявшемся обществе без катаклизмов, а жестокость существует изначально. А что бы было, если бы дети обладали такой физической силой, как андроид, его интеллектом? В конце концов, ребенка можно приструнить силой.
— Что ты имеешь в виду под жестокостью? Равнодушие к окружающим?
— В какой-то мере и это.
Сима обреченно вздохнула.
— Сделай жизнь андроида длиннее, — посоветовала она. — Тогда он все успеет понять.
— Успеет.
— И поэтому они умирают, можно сказать, в подростковом возрасте.
— Серафима, сдается мне, что ты смотришь на андроида, как на человека. Эта твоя притча во языцех, Сат, на самом деле всего лишь набор генов. Я понимаю тебя, он очень похож на человека, но это только потому, что он достаточно пообтерся в общении с людьми.
— В таком случае, мы тоже набор генов.
— Мы — творение Природы. А андроиды — мое творение, то есть творение человека. Я вовсе не претендую на роль Господа. То, что создал человек, несоизмеримо с созданиями Божьими.
Серафима не ожидала услышать от Доктора подобного, хотела ответить, но Анджело с улыбкой остановил ее:
— Серафима, ты великолепная женщина, но в этот вечер ты говоришь о смерти.
— Я говорю о жизни, Анджело.
— О чем бы ты мне ни говорила, я проявляю по отношению к андроидам гуманность, сокращая их жизнь до минимума. Чувства нас губят, Серафима. Чувства в основном — это страдания. За одну человеческую жизнь страданий накапливается неизмеримо много, а андроид за свою короткую жизнь едва ли успевает их познать.
— Почему же чувства — это только страдания? Неужели, кроме страданий, других чувств не существует?
— Существует. Но за мгновения наслаждения мы обязательно расплачиваемся. Андроид — только одна из ступеней к сверхчеловеку — сильному физически интеллектуалу, обладающему непоколебимым здоровьем и не страдающему из-за мелочей. Мечта каждого человека — стать именно таким. Моя задача — воплотить мечту в жизнь.
— Я не хочу становиться такой.
— Лукавишь, — снисходительно улыбнулся Анджело.
Серафима ничего не ответила. Она задумчиво смотрела сквозь бокал. В темно-бордовом вине нежно горела розовая звездочка. Сима тосковала. Ей до смерти хотелось домой, на Сахалин.
— Что же со мной произошло на самом деле? — задумчиво спросила она.
— Ты пережила автокатастрофу.
— Откуда ты знаешь?
— Из твоих слов, солнышко, — ласково ответил Анджело Сайенс.
— Но я не помню автокатастрофу. Я смутно помню только, что произошло что-то страшное. Помню так, будто мне об этом кто-то сказал.
— Автокатастрофа.
— Да, автокатастрофа. А что потом?
— Потом… летаргический сон.
— Но разве можно проспать 400 лет?
— Я тоже думал, что нельзя. Все это время ты находилась под наблюдением медиков. А я вернул тебя к жизни. Ты ведь хорошо себя чувствуешь, не так ли?
— Даже лучше, чем раньше, — призналась Серафима и вновь замолчала.
Доктор тоже молчал, смотрел на нее, любимую пациентку. На женщину.
— Тебя не пугает, что миром в будущем будут править люди, похожие на андроидов? Или андроиды, похожие на людей?
— Никто не знает, что ждет нас в будущем. А сейчас миром правят такие, как я.
Сима расстроилась окончательно.
— Чтобы править миром, надо, наверное, знать все обо всех, — сказала она.
Анджело негромко засмеялся:
— Человеку это не под силу, да и ни к чему. Я знаю одно существо в глубинах Вселенной. Оно знает все о Земле и о каждом ее обитателе, и наверняка знает все о Вселенной. Существо называет себя Тайкох. По нашим меркам оно громадно. Человечество подозревает о его существовании, но оно ничем не доказано, хотя я контактирую с ним довольно давно и даже не пытаюсь это скрыть.