Королевский брак
Шрифт:
Увидев свое отражение в большом зеркале на двери спальни, она остановилась. Ей показалось, что она выглядела несколько моложе своих лет, особенно в джинсах. Она заправила волосы за уши и снова посмотрела на свое отражение. Глаза были огромными, а кожа — слишком бледной.
Рэйчел вспомнилось, что обычно, когда шел дождь, Виктория затевала со своей младшей сестрой игру в «переделывание».
— А ну-ка, Рэйчел, взгляни на свои скулы. Их надо уменьшить.
И Рэйчел тихо сидела, пока сестра возилась с ее волосами и косметикой. Она тихо благоговела перед
Теперь она подумала, что следить за собой следовало бы больше.
Когда женщине впервые в жизни предлагают выйти замуж, она должна соответствующе выглядеть, то есть быть просто восхитительной. Рэйчел опустилась на кровать. Очевидно, он имел в виду какой-то другой вид предложения. У него на уме должно быть нечто деловое. Дэймон был не тем принцем, который на балу влюбился в Золушку. Он хотел чего-то другого, и, чтобы узнать, необходимо возвратиться и поговорить с ним. Но ей не хотелось ничего узнавать. Все было так замечательно, совсем как в сказке. Один взгляд, одно слово, один танец, и принц понимает, что нашел свою любовь на всю жизнь. Но она уже прошла через подобные иллюзии. Тогда были пылающие взгляды. Они говорили ей все.
И хотя ее предупреждали и та же Виктория говорила: «Осторожно, Рэйчел, ты можешь обжечься», она не обращала внимания ни на какие предупреждения.
Да и вообще, почему вся власть всегда должна быть у мужчин? Почему следует считаться лишь с тем, чего хочет он? Почему она так польщена его вниманием, что забыла задать себе наиболее важный вопрос: Рэйчел, что ты сама-то чувствуешь?
Она слушала рев своего старого пылесоса и думала, как Дэймон управляется с ним. Должно быть, смешно видеть его за таким занятием, но почему-то это ее не смешило. Она отлично понимала, что принц мог бы делать многое, не оказываясь в неудобном или глупом положении. Рэйчел вздрогнула и попыталась быть разумной.
Она повторила себе, что едва знала его. Однако если поступки говорят больше слов, то она уже могла составить о нем свое мнение.
Прежде всего он добр. Она вспомнила золотисто-зеленые глаза Дэймона, и желудок у нее опять свело. Пожалуй, она не сможет быть хладнокровной.
В голове появилось некое слово.
Слово, которое не имело смысла, но не могло быть отвергнуто.
Навсегда.
Пылесос смолк. Она слышала, как колесики громыхали по полу, пока Дэймон тянул его в шкаф. Глубоко вздохнув, Рэйчел встала и опять оказалась перед зеркалом.
Она чувствовала, что выглядит простой, худой, утомленной и испуганной. Больше похожей на растрепанного и дрожащего щенка, чем на даму в беде.
Она снова глубоко вздохнула, открыла дверь и начала спускаться по лестнице навстречу своему будущему.
Дэймон засовывал пылесос в шкаф. Он не мог понять, как он там умещался. Шланг перекрутился и вываливался наружу.
Победив наконец шланг, Дэймон подошел к малышке и посмотрел на нее. Она шумно сосала свой большой
Он услышал шаги за спиной и повернулся. Рэйчел медленно спускалась по ступенькам, держась за перила.
Вместо юбки она надела джинсы, а свитер не сменила. На первый взгляд она выглядела как худенький подросток. Дэймон отметил врожденную грацию движений, гордый наклон головы и очаровательные глаза.
Она была больше похожа на принцессу, чем любая из женщин, которых он когда-либо видел — а он видел много женщин королевской крови. Он рос вместе с четырьмя красавицами принцессами, дочерьми короля Филипа Уинхэма.
Дэймон почувствовал необъяснимое желание подойти к лестнице, пригласить Рэйчел прыгнуть ему в руки, закружить ее по комнате, пока она не засмеется так же, как смеялась Карли, когда мама кружила ее.
Ему хотелось попросить Рэйчел: «Скажите «да». Просто согласитесь на самое неожиданное приключение, на сумасшедший риск. Давайте скажем «да» вместе».
Ничего подобного он никогда не испытывал в своей хорошо организованной жизни.
Дикое желание! У него, Дэймона Монтегю, может быть дикое желание? Очевидно, подобная черта его характера нуждалась в более глубоком исследовании.
Глаза Рэйчел были огромными и блестящими, и он понял, что напугал ее.
Тогда он заговорил с ней таким же мягким голосом, каким говорил с норовистыми, упрямыми жеребятами, с которыми и он, и его сестра Лилиан так любили работать:
— Садитесь, я сделаю чай.
Было похоже, что она собралась протестовать, но затем передумала. Ее лицо покрывала такая бледность, будто у нее совсем не было сил. Чтобы как-то ей помочь, Дэймон неуклюже взял чайный прибор с кофейного столика и прошел в кухню.
Кухня была величиной с каюту на его яхте. Он вдруг осознал, что не умеет готовить чай. Но ведь он справился с пылесосом, значит, справится и с чаем.
Некоторое время он пристально разглядывал чайник, затем сообразил, что требуется горячая вода. Где ее брать, он знал: ведь существует кран с горячей водой. Дэймон осторожно снял с чайника тонкую небольшую крышку и, к своему облегчению, увидел, что пакетики там еще есть. Он открыл кран, подождал, пока от воды пойдет пар, и наполнил чайник. На подносе еще оставались молоко и сахар, так что ему нужна только еще одна чайная чашка. Поколебавшись, он открыл дверцу шкафа.
Внутри царили чистота и строгий порядок. На внутренней стороне дверцы были прикреплены ящички с сухими приправами. Дэймон смотрел на них и не мог отделаться от ощущения, что он подглядывает за Рэйчел. В шкафчике лежали пакеты с неизвестной ему едой — макароны с сыром. Она ела это по необходимости или они ей нравились? При мысли, что Рэйчел экономит па еде, он почувствовал горячее первобытное желание защитить ее. Дэймон закрыл дверцу с щелчком и открыл следующую. Он увидел ровные стопочки дешевой керамической посуды и разнотипных чашек и блюдец и достал чашку, чтобы заменить разбившуюся.