Королевский гамбит (Прогрессор)
Шрифт:
Минут через пятнадцать веревка слегка дернулась и натянулась, а потом из дыры выбрался Максим. Он огляделся, подошел к мутанту и тронул его за костлявое плечо.
— Привет, Бошку. Опять спишь?
— Здравствуй, Мак. И вовсе я не сплю. — Мутант поднялся и оперся на свою пику. — Мы тебя тут уже четвертый день дожидаемся.
— А где принц-герцог?
— Недалеко, в схроне охотничьем сидит.
— Тогда пошли. Времени у меня мало…
Рудольфа Сикорски разбудил не будильник, а сигнал вызова нуль-связи. На засветившемся экране появилось знакомое длинное лицо с ниточкой усов под крючковатым носом.
— Советник Маккинтайр? Какими судьбами? — Сикорски зевнул во весь рот. — Простите, у нас только, — он бросил взгляд на табло таймера над дверью, — четыре часа утра. Что-нибудь случилось?
— Это я вас хочу спросить, что случилось? — визгливым фальцетом заговорил советник. — Почему сотрудник ГСП Максим Каммерер до сих пор находится у вас, когда он должен был еще три недели назад прибыть на Землю?
— Откуда у вас такие сведения? — насторожился Сикорски. Остатки сна мгновенно вылетели из головы.
— У меня свои надежные источники, Рудольф. И я жду объяснений!
— Максим Каммерер более не работник ГСП, — сказал Сикорски. — У меня есть его письменное заявление с просьбой о переводе на работу в научную группу КОМКОНа «Саракш-1» младшим научным сотрудником. И я, как руководитель группы, его просьбу удовлетворил.
— Ладно, с этим я еще разберусь, — недобро прищурился Маккинтайр. — А вот у меня есть данные, что ты проводишь несанкционированные эксперименты по психотрансформированию?
«Неужели Марк?!» — подумал Сикорски.
— Я провожу незапрещенные эксперименты, советник, — сказал он вслух. — Психотрансформирование — новое научное направление, требующее больших практических исследований. В том числе на добровольцах.
— Пока нет официального одобрения Совета на работу с людьми, все эксперименты являются незаконными, Рудольф! — отчеканил Маккинтайр. — И ты это прекрасно знаешь. Кто доброволец?
— Максим Каммерер, — неохотно ответил Сикорски.
— Где он сейчас? Я хочу с ним поговорить.
— Не получится, советник.
— Это еще почему?!
— Он выполняет… практическую часть эксперимента. — Сикорски оскалился.
— Так отзови его!
— Не могу. С ним нет постоянной связи.
— Вы за это ответите, Сикорски! — Лицо Маккинтайра пошло пятнами. — Я этого так не оставлю! Я добьюсь, чтобы эта тема была закрыта.
— Я вам сочувствую, советник, вы беретесь за очень трудное дело, — серьезно сказал Сикорски. — А сейчас извините, я хочу спать!
Он прервал связь, посидел перед нуль-передатчиком несколько секунд, в ярости сжимая и разжимая кулаки, потом встал и вышел из каюты.
Бригадир Пикту страдал от зубной боли с самого утра. За ночь левую щеку раздуло так, будто он засунул туда мяч для игры в понг. Конечно, надо было сразу вызвать бригадного дантиста Кадлера. Может, и обошлось бы. Прописал бы бригадиру какие-нибудь порошки. А теперь вот, видимо, придется вырывать. Пикту с детства боялся зубоврачебного кресла, но тщательно скрывал свою слабость. Подобный страх не достоин легионера. И Пикту готов был десять раз сходить в облаву, под пули выродков и бунтовщиков, чем дать прикоснуться щипцами к больному зубу.
Пытаясь хоть как-то унять боль, бригадир вытащил из нижнего ящика стола заветную фляжку с каргийским коньяком довоенного розлива и отхлебнул глоток, запустив обжигающую жидкость за больную щеку. Пару минут ничего не происходило, но потом боль, словно испугавшись, начала утихать. И в этот момент на столе зазвонил большой красный телефон. Пикту уставился на него, как на предателя, потому что это был аппарат правительственной связи и не ответить на вызов означало бы очень крупные неприятности. А для этого придется проглотить драгоценный коньяк, и зубная боль тут же заявит о себе снова.
Телефон звонил. Бригадир зажмурился, глотнул, выдохнул и взял наушник.
— Это ты, Пикту? Канцлер говорит. Почему к телефону не подходишь?
— Я… был в соседней комнате, ваше высокопревосходительство. В комнате связи…
— А, связи? Это хорошо. Значит, связь восстановлена. И бригада твоя снова в норме?
— Да, почти все легионеры вернулись в строй, ваше высокопревосходительство.
— Почти?
— К сожалению, девять человек пришлось отчислить из бригады… по состоянию здоровья. — Бригадир почувствовал, что боль в зубе возвращается, медленно запуская свои острые щупальца глубоко в челюсть.
— Что же с ними приключилось, Пикту? — ласково продолжал Канцлер.
— Они… сошли с ума, ваше вы…
— Ладно. Жаль… Я тебе чего звоню, Пикту. Пора бы порядок в городе навести. А то подпольщики что-то сильно озорничать стали. Радиостанцию вот захватили, крамольные речи передают, мол, конец Творцам, все свободны… Про выборы какие-то талдычат. Нехорошо, Пикту. Согласен?
— Так точно, ваше высокопревосходительство! Немедленно приму все необходимые меры. А… его высокопревосходительство Странник в курсе?
— Странник?.. А что — Странник. Он сегодня есть, а завтра исчез. А беспорядки надо устранять, Пикту. Я отвечаю за порядок в столице! — Голос Канцлера лязгнул закаленной сталью. — А ты подчиняешься мне. Ясно, бригадир?
— Так точно!
— А Страннику вовсе необязательно знать, каким образом мы этот порядок восстановим, — снова подобрел Канцлер. — Ты же не расскажешь ему, Пикту?
— Никак нет, ваше высокопревосходительство!
— Ну и ладненько. Ну и хорошо. Я тебе еще позвоню, Пикту. Действуй. Подпольщиков к ногтю в первую очередь!..