Королевский казначей
Шрифт:
Д’Арлей некоторое время молчал, обдумывая услышанное.
– Это все, что вам известно? – наконец спросил он.
– Мадам Марэ больше ничего не удалось узнать. Крыша церкви пылала, и поэтому она подхватила корзинку и сразу убежала. Она видела, что та женщина была смуглой и у нее была кровь на лице. Когда мадам Марэ несла меня к повозке, я схватила ее за палец. Вот и все.
– Вы знаете, как называется эта деревня?
Валери сказала, но д'Арлей никогда прежде не слышал этого названия.
– С тех пор прошло столько лет, думаю, теперь вообще ничего невозможно узнать. Но мне все равно
– Я так и сделаю, когда мне представится возможность. Я все время об этом думаю и уверена, что бедная убитая женщина не была моей настоящей матерью. Кем могла быть моя настоящая мать? Может, она до сих пор еще жива? Если это так, может, она верит, что я тоже жива? Признает ли она меня, если мы увидимся?
– Есть один способ, чтобы я вам помог. Вы мне напоминаете кое-кого.
– Кто это, господин д’Арлей?
– Не могу точно сказать. Весь вечер я пытался припомнить, но так и не смог этого сделать.
– И вы считаете, это может привести к тому, что я узнаю, кто я такая на самом деле? – девушка оживилась и не сводила взгляда с д’Арлея. – Может, это моя родственница? Сестра? Или даже моя мать?
Он покачал головой:
– Пока не стоит строить предположений. Если даже вы на кого-то похожи, это может быть простым совпадением. В Париже живет человек, так похожий на меня, что можно решить, будто мы – близнецы. Я даже как-то отправился на него посмотреть. Но это было всего один раз… Он оказался мрачным и тупым и все время шмыгал носом. Меня возмутило, что такой слабак, такой неприятный человек может расхаживать по земле в таком же обличье, что и я.
– Но, – девушке не хотелось заканчивать разговор, – неужели ничего нельзя сделать? Я убеждена, если бы вы вспомнили, я бы узнала, кто я такая.
– Мне кажется, я смогу вспомнить.
Д’Арлей с трудом поднялся на ноги. От непривычной работы у него болели руки и спина.
– Мадемуазель, сейчас я могу лишь помочь похоронить того, кто мог бы помочь нам узнать правду. Вы в состоянии еще немного потрудиться?
Валери быстро вскочила.
– Конечно, господин.
Через час д’Арлей забил последний гвоздь. «Неплохо было бы хоть как-то украсить это грубое сооружение», – подумал он и стал вырезать на крышке латинское изречение: «Nil nisi Bonum». Девушка стояла рядом и внимательно смотрела, как он трудится. На лице Валери читалась благодарность.
– Что это означает? – спросила она.
– Я не очень хорошо знаю латынь, но если мне не изменяет память и я все правильно написал, то это означает: «О мертвых говорить либо хорошее, либо ничего». Как вы считаете, я выбрал правильное изречение?
– Да, господин. Я уверена, что отец был бы благодарен вам и горд, если бы мог увидеть это!
Д'Арлея вдохновила похвала, и он пообещал:
– Когда я закончу с текстом, попытаюсь вырезать розы и ангела с распростертыми крыльями.
На лицо девушки упала полоска света, и д’Арлей вновь попытался вспомнить, на кого же она похожа.
– Встаньте там, где я могу вас лучше рассмотреть, – попросил он Валери.
Д'Арлей опустил топор на землю и начал внимательно разглядывать лицо девушки, положив руки ей на плечи.
Теперь ему удалось рассмотреть некоторые детали. Д’Арлей подумал, что солнечные лучи ласкали ее кожу и сделали такой нежной, они выбелили ее и без того светлые волосы. Солнце любило эту девушку. В ее чертах не было хрупкой прелести цветка, но кожа и неяркий румянец отражали поцелуи солнца. Д’Арлей не мог понять, какого цвета ее глаза. Ему они казались светло-синими. Но эти глаза отливали и золотом. Д’Арлей понял, что лицо ее менялось в зависимости от выражения глаз.
«У нее поразительная красота, – подумал он. – Я должен без труда вспомнить, кого она мне напоминает. Но почему-то не могу».
Его мысли потекли в ином направлении, и у него закружилась голова. Перед ним было поразительно прекрасное, милое, нежное лицо. Ее глаза с восхищением смотрели на д 'Арлея. Как он мог подумать, что на свете существуют подобные этим глаза? Д’Арлей начал терять голову: «Что со мной случилось? – подумал он. – Она меня околдовала».
Д'Арлею пришлось бороться с желанием крепко обнять девушку. «Наверное, я в нее влюблен», – подумал он.
Эта мысль помогла ему устоять перед соблазном. Он снял руки с плеч девушки и отступил назад. Ему не следует ею увлекаться, и по многим причинам.
– Я должен закончить резьбу, – сказал он Валери, но про себя подумал: «Как только утром мы похороним этого беднягу, мне следует продолжить свой путь».
Глава 3
На воротах города виднелась перчатка. Это означало, что там проходит ярмарка. Пока перчатка оставалась на месте, все привычные дела были заброшены. Утром народ торговал на лотках, стоявших вдоль улицы, вечером можно было повеселиться – выпить и потанцевать…
Как только Валери вошла в город, ею овладела печаль по прошлым дням. Ярмарки всегда оставляли светлые воспоминания в ее не очень веселой жизни. Тогда это значило, что у Дамиана Марэ будут роли в представлениях и у семейства появятся деньги, девушке смогут купить новое платье, шляпку или хотя бы ленточку в волосы.
Валери увидела на главной площади театральный помост с занавесями для сцены Вознесения. «Если бы бедный отец был жив, – думала девушка, – может, ему наконец повезло и он смог бы сыграть роль Иисуса. В этот момент он расхаживал бы взад и вперед, повторяя текст своей роли, или спрашивал бы у меня, распаковала ли я его парики и костюмы». Валери вздохнула, решив, что в этот момент Дамиан Марэ, вернее всего, сидел бы в таверне и пил, надеясь на будущий успех.
Она попала в этот город по весьма грустному делу. После похорон и спешного отъезда господина д’Арлея она осталась совсем одна. Прежан Кеннеди продал ее мулов за хорошую цену и дал ей прекрасный совет: выйти замуж за немолодого человека, но чтобы у него было достаточно золота в сундуке и чтобы он был способен оценить ее красоту. Искать такого мужа следует там, где много мужчин, поэтому нужно ехать с ним в Париж. Если у нее не получится найти мужа – не беда, возможно, ей найдут какое-нибудь место у Жака Кера. Пре-жан собирался отправиться в Париж повидать Жака Лисицу, и он, конечно же, мог замолвить словечко за Валери.