Королевский крест
Шрифт:
— Кордебалет?
— Да, господа, да, набрал новых девочек. Недешевое удовольствие, но ведь надо как-то оживлять…
— Птиций, у нас проблемы, — буркнул Бонций. — Тебе о них рассказывали.
— О!
Концы погрустили еще некоторое время, после чего Мурций осторожно предложил:
— Давайте пожалуемся в Зеленый Дом? Пусть королева оторвет от трона свою роскошную задницу и сделает для нас что-нибудь полезное и нужное. Не все ей налоги драть.
Мысль о роскошной королевской заднице и о том, сколько всего полезного и нужного Ее величество может сделать с ее помощью, на мгновение привела концов в отличное расположение духа. Присутствующие одновременно прикрыли глаза, причмокнули и плотоядно улыбнулись.
— Нельзя, — вздохнул Клаций.
— Почему?
— Потому что тогда о появлении Барабао узнает весь Тайный Город.
— И пусть знает!
— И все спросят, чего это мы так заволновались, — объяснил Ляций.
— Как, чего мы заволновались? А нарушение режима секретности? А если челы что-нибудь пронюхают? Барабао — наша общая проблема!
— Это понятно, — поморщился Бонций. — Но всем известно, что маркиз мешает только нечестным игрокам. Соответственно, если наша семья испугалась его возвращения…
По Тайному Городу поползут нехорошие слухи, и концы начнут нести настоящие убытки — вряд ли публика пойдет в бесчестные заведения.
— А мы скажем, что страдают принадлежащие нам человские казино.
— Кто в это поверит?
— Поверить-то, может, и поверят, — вздохнул Клаций, — но что толку? Предложат вести дела честно.
— Да еще и посмеются.
— Но осадок все равно останется.
— Начнут думать о нас всякое.
— Это точно.
— М-дя… неприятная ситуация, — подытожил Мурций.
— К Зеленому Дому обратимся только в самом крайнем случае, — решительно произнес Бонций. — Если не придумаем ничего умнее.
— Подождем до вечера? — уточнил Ляций.
— Нет, вечером я не могу, — пробормотал несколько отвлекшийся Птиций. — Барон Велимир отправился по делам в Сингапур, и я пообещал его драгоценной супруге привезти два билета на завтрашнее шоу. Бедняжка хочет сделать мужу сюрприз.
— Сюрприз у нее получится!
— Но почему бедняжка?
— Она столь наивна… — Птиций кашлянул. — Так что, господа, вечером придется обойтись без меня.
— Позвольте, — вскинул голову Клаций. — Супруга барона Велимира… это же… Ольга!
— Ольга Неприступная, — хихикнул управляющий «Ящеррицы».
— Племянница королевы Всеславы.
— Да, господа, да — все правильно. Теперь вы понимаете, что у меня чрезвычайные обстоятельства?
— Птиций, ты молодчина!
— Герой!
— Спасибо, господа, спасибо! Но праздновать пока рано…
— Нет уж, нет уж: шампанского за успех!
— Помнится, я подбивал к ней клинья, но барон…
Уберечь своих женщин от визита лысых толстяков могли лишь ОЧЕНЬ серьезные персоны Тайного Города, те, с кем концовское общественное мнение НАСТОЯТЕЛЬНО не рекомендовало связываться. Все остальные дамы рано или поздно попадали под прицел любвеобильных продавцов легкой жизни. Впрочем, иногда не спасал и авторитет — концы отличались склонностью к конспирации.
— Зная крутой нрав Велимира, я решил, что женушка у него, без сомнения, фригидна.
— Надеюсь, все пройдет как надо и барон ни о чем не узнает.
— А как насчет нашей проблемы? — хмуро поинтересовался Бонций.
— Я думаю над ней уже несколько часов, — признался Птиций. — Дом барона прекрасно охраняется, незаметно пробраться будет сложно. Правда, Ольга обещала…
— Я о проблеме Барабао!
— Ах…
Концы переглянулись. Услышав о предстоящей победе Птиция, каждый из присутствующих принялся лихорадочно обдумывать, чем утереть нос пронырливому шоумену, и возглас Бонция они восприняли с кислыми минами.
— Давайте наймем кого-нибудь?
— Правильно! Пусть найдут и разберутся.
— У нас есть дела поважнее.
— Кстати, я не рассказывал, что познакомился с Луизой де Лок? Она внучатая племянница Себастьяна де Лока, магистра Горностаев, а значит, приходится родственницей самому Францу де Гиру. Замечательная девушка…
— Так что мы будем делать с Барабао?! — рявкнул озверевший Бонций.
— Что делать, что делать… — насупился Птиций. — Предлагаю остановиться на наемниках, им молчать положено по Кодексу.
— А кто будет платить?
— Кто терпит убытки.
— Не согласны! — в один голос заорали Клаций и Ляций.
— Позвольте узнать, с чем?
Концы замолчали и резко обернулись. В дверях стоял Сантьяга.
По дороге в «Ящеррицу» Харцию пришлось дважды останавливать машину и ждать, когда перестанут дрожать руки. Он обливался холодным потом, несмотря на то, что кондиционер буквально поджаривал воздух в салоне. Его тошнило от страха. В общем, к клубу подъехала даже не тень Харция, а так, остатки ауры. Бледный, взъерошенный, он выбрался из автомобиля, доковылял на подгибающихся ногах до клуба и срывающимся голосом попросил доложить Птицию. Охранник вежливо ответил, что управляющий на совещании, и предложил обождать в баре. Это слово напомнило Харцию человскую привычку топить неприятности в вине:
«А что еще остается?»
Две подряд порции неразбавленного джина настроения не улучшили и неприятности не утопили, скорее наоборот — тучи сгустились сильнее. Зато появилась некоторая лихость в принятии решений.
Харций оглядел пустой зал, наткнулся взглядом на Захара Треми, одиноко потягивающего вино за столиком, икнул и, прихватив третью порцию джина, нетвердым шагом направился к вампиру.
«Как раз то, что мне нужно! Или поможет, или высушит!»
Впоследствии, отвечая на вопрос, отдавал ли он себе отчет в своих действиях и почему для исповеди выбрал именно Захара, Харций убежденно заявлял, что в тот момент его направлял сам Спящий.