Королевский крест
Шрифт:
— Задержать убийцу по горячим следам не удалось. Более того, полицейские выражают сомнения в том, что это вообще удастся сделать…
Коттеджный поселок «Царский Угол».
Ближнее Подмосковье,
6 ноября, суббота, 14.36
— …нет ни одного свидетеля. Никто не видел входящих в кабинет Давида Цвания убийц, никто не слышал выстрелов. Охранники «Изумруда» не способны объяснить, как вооруженным людям удалось проникнуть в тщательно охраняемое казино. Полиция подозревает, что…
Автандил Гори, не отрываясь, смотрел на экран. Мертвые тела в кабинете, фасад казино, полицейские джипы и кареты «Скорой помощи». Удивленное лицо Гиви, начальника охраны. Конечно, его придется серьезно допросить, но даже через телевизионный экран Автандил видел, что Гиви ошарашен произошедшим. Нет, он не сдавал.
— Босс, ты слышал…
Шишнанадзе даже не постучал, вихрем ворвался в кабинет, добежал почти до Гори и остановился, когда понял, что именно смотрит хозяин.
— Цвания…
— Пришел доложить о том, что уже по телевизору показывают?!
В черных глазах Автандила вспыхнули бешеные огоньки. Шишнанадзе отвечал за внутреннюю безопасность, и убийство Давида было его проколом. Не обеспечил. Не предусмотрел.
«А может, он сдал?»
«Кому?»
Вопрос мучил Гори с того самого момента, как он узнал об убийстве Цвания. Кому это понадобилось? Чемберлен решил заступиться за «Королей» после неудачного покушения на Крылова? Это был единственно возможный вариант… и самый невероятный. Автандил хорошо знал старика — самый известный в Москве уголовник отличался осторожностью и предусмотрительностью. Разумеется, он умел действовать решительно и быстро, иначе давно бы кормил червей в подмосковных лесах, но нанести такой удар в отместку за неудавшееся покушение? Нет, не в его стиле.
— Давид проводил закрытое совещание…
— Обсуждал, как вернуть казино?
— Мы можем только догадываться, — кисло ответил Шишнанадзе. — Он велел охране не беспокоить, и теоретически тела могли пролежать в кабинете до вечера. Но убийцы не закрыли дверь.
— Хотели, чтобы о бойне узнали?
— Возможно.
— На совещании должен был присутствовать кто-нибудь еще?
— Охранникам Давид ничего не говорил.
Гори задумчиво почесал кончик носа, покрутил головой, посмотрел на работающий телевизор: криминальные новости сменила реклама, поморщился, выключил.
— Позвони Даньшину.
— Уже.
— И что?
— Его мобильный не отвечает.
— Сколько раз ты звонил?
— Два.
— С разных аппаратов?
— Конечно. С разных и «чистых» аппаратов: тот, кто засек номера, не сможет выйти на нас.
«Тот, кто засек номера». Шишнанадзе сказал так, словно не сомневался, что Даньшин раскрыт. Впрочем, другого объяснения не было: отправляясь на совещания, Владимир всегда отключал телефон, во всех же остальных случаях он сразу же отвечал на звонки.
— Предположим, Ахметов и Крылов взяли Даньшина. Что они сделают дальше?
— Побегут жаловаться Чемберлену?
— Крылов бы побежал, — уточнил Автандил. — А Ахметов?
— Думаешь, это его личный ответ на покушение?
— Эльдар рисковый парень. И самолюбивый. И Крылов ему друг. Взял предателя, понял, как близко мы к нему подобрались, и решил показать, что готов идти до конца.
— Не слишком ли круто?
— Напротив — нормально. Ахметов чувствует за спиной Чемберлена и решил, что может себе многое позволить.
Шишнанадзе задумался. В том, что старый уголовник выступил в роли третейского судьи, не было ничего неожиданного, но насколько мощную поддержку готов оказать Чемберлен своим протеже? Или история с «Двумя Королями» всего лишь провокация, призванная втянуть Гори в большую войну? Вопросы, вопросы… требовалось время для анализа, а вот его-то как раз и не было: Автандил хотел принять решение как можно быстрее.
— Цвания должен был завалить Крылова.
Шишнанадзе молчал.
— Теперь этим займешься ты. Подготовься как следует. Не торопись. Но помни: эту ночь Крылов пережить не должен.
Жилой комплекс «Воробьевы горы».
Москва, улица Мосфильмовская,
6 ноября, суббота, 14.37
— Идея создать Колоду Судьбы стала для графа Сен-Жермена настоящим вызовом. Он не мог его не принять. Он мечтал увидеть реальное подтверждение своего могущества. Он жаждал великих свершений. Он держал на ладони мир. Он переживал свое время ошибок.
Это время наступает у каждого. В период становления или перелома. В юности или в зрелые годы. Счастливчики переживают его в детстве, у неудачников оно настает в самый неподходящий момент. Это не те периоды, когда все валится из рук и наступает черная полоса. Нет! Ты занят, ты увлечен. Все вокруг кипит и спорится. Ты радуешься каждому совершенному поступку, добиваешься немыслимых успехов, шагаешь все дальше и дальше… и почти на самом пике понимаешь, что двигался не туда. Что все прошедшие месяцы или даже годы прожиты напрасно. Что все, чего ты добился, тебе не нужно.
— Они не могли не объединиться. Гений Сен-Жермена нуждался в силе Алого Безумия. Потолок же моего отца — магия Крови, он не способен пойти дальше и ухватился за возможность построить мощное заклинание. Они ненавидели и презирали друг друга, но больше десяти лет их связывала общая идея, общий замысел. Было нечто, что вызывало одинаково сильную ненависть и у отца, и у Сен-Жермена. Тайный Город. К сожалению, отец не сразу понял, что именно вкладывал граф в словосочетание «крепко досадить».
У Сен-Жермена не было доступа к библиотекам — он опирался только на свою память, на сведения, впитанные из Черной Книги. У него не было наставников, способных отпугнуть его объяснениями, сколько сил и времени уйдет на эту работу. На великую работу. На гениальную.