Королевский наместник
Шрифт:
— Народ Шайна, — остановившись, торжественно обратился к ней и протянул обе руки, — у меня для тебя два мороженых: одно в левой руке, второе в правой. Ты можешь взять только одно. Выбирай!
Верлита посмотрела на мои вытянутые руки с воображаемым мороженым и задумалась. Подвох она почувствовала, но не разобралась.
— Да какая разница, — отчаявшись сказала она наконец, — любое взяла бы.
— А если в правой обычное, — коварно задал вопрос, — а в левой мороженое с клубникой и бананами, сверху засыпанное шоколадно-коксовой
— О, о, — чуть не закапала своей слюнкой платье Верлита, — разве такое бывает?
— Пока нет, но я обязательно сделаю, — успокоил её, — вот Аиша — наше мороженое из левой руки.
Мы прошли еще немного.
— А в правой руке принц Шилнагаил? — догадалась она.
— Не совсем так, — постарался, чтобы она поняла, — вообще неважно кто: хоть король или эпический герой. Важнее само присутствие выбора и то, что народ об этом знает. Тогда такую фигуру трогать не станут.
«Или попробуют убрать, но такому типу я не завидую», — добавил про себя.
— Открывай, сова, медведь пришел! — постучал я железным кольцом в дверь дома Исхироса и про себя добавил, что с Пятачком.
Лавка и дом у него в одном помещении, только вход в лавку с улицы, а в дом сзади.
Нам открыл дверь подмастерье с опухшей рожей, вяло выразил своё почтение и сказал, что кузнец у себя, но спит или работает не ручается. Сам только проснулся после двадцати четырех часовой смены.
«Что это они так перерабатывают?» — удивился я, но потом вспомнил про баф повышенной преданности и допер. Всю ночь похоже, Исхирос заправским дятлом, стучал долотом по камню.
Просочившись внутрь, мы увидели Зига и Мария с подмастерьями. Часовщик возился в механизме башенных часов, что-то подкручивая, а Марий набивал формовочную рамку литерами.
Циферблат, прикрепленный к стене был уже расписан под герб и даже в полумраке мастерской блестел и сиял со страшной силой масляного искусства.
— Какая красивая птичка, — восторженно прошептала Верлита.
— Это символ нашего Шайна, водяной орел, — объяснил я девочке. — познакомьтесь, Орлик — Верлита, Верлита — Орлик.
Верлита сделала книксен.
— Вечером подойдет Дейв и всю ночь будет сушить краску, — подошел к нам Зиг Бердан. — Завтра с утра покроем лаком из льняного масла с сандараком, обдуем и в обед начнем крепить на крыше фасада. Жаль ваша милость не застанет это чудо. Ведь это полностью ваша заслуга.
Ну да, с утра мы с Аишей отъезжаем в столицу.
— Быстро, — оценил я, — молодцы. Исхирос еще отсыпается?
— Мы не видели его со вчерашнего дня, — понизил голос Зиг, — он как зашел в ту комнату еще не выходил.
Он махнул рукой в сторону двери в личный зал мастера. Я-то туда заходил и знал, что там стоит тальковый камень, из которого Исхирос делает примерочную скульптуру принцессы.
— А что там за дверью? — заинтересовалась Верлита.
— Там
— А разве так можно? — удивилась она.
— Ну не на сеновале же её прятать? — обиделся я за кузнеца, — пошли сама увидишь.
Мы толкнули дверь и заглянули в святая святых самурского кузнеца. Посторонних он не приветствовал, закрывался на ключ, но, как я и рассчитывал, всекоролевским бафом преданности его накрыло так внезапно, что запереться он позабыл.
В личном зале, кабинете или потайной мастерской — не знаю, как сам Исхирос звал своё обиталище, частенько заменяющее ему дом, хотя пройти до кровати ему метров тридцать — было светло. Артефакт света в виде шара адуляра, это такой полевой шпат, с закачанным в него заклинанием, на трехногой подставке освещал горделивую фигуру Аиши, со вздетой палочкой.
«Уже хорошо, что принцессу в одежде высек, — порадовался про себя, — мог бы и в античном стиле «кора», сработать».
В ногах у неё мирно храпел уработавшийся кузнец.
— Ух ты, — пораженная Верлита подскочила к скульптуре. — Красотища! Как настоящая!
Даже превосходит в чем-то: лицо пафоснее и грудь побольше. Вслух я конечно таких глупостей не говорил. Что с Ихсироса взять: он как нейросеть, у неё по умолчанию все большегрудые красавицы, как на подбор. С другой стороны, на нейросеть бафы не действуют, а за принцессу с щупальцами вместо рук здесь и убить могут. Всё он хорошо сделал, если на подставку высокую водружать, снизу размеры будут меньше смотреться. Да и принцесска наша подрастает.
Волшебники с каждым уровнем физику тела всегда подтягивают, даже если доходягами до этого были.
— Здорово, — согласился я, — но это только опытный образец. Настоящая скульптура будет выше в два раза и из мрамора.
Прямо у статуи нас и осенило бафом. За кузнеца стало приятно: не просто опытный макет, а признание этого мира в полноценном произведении искусства. Баф был мастеровым: плюсик к творческим умениям. «Статую надо допилить и в общий зал выносить», — подумал я.
— Ержан! — потряс я кузнеца за плечо, — вставай, э, салам алейкум, на работу пора!
Кузнец заморгал просыпаясь, разглядел меня и бодрячком вскочил на ноги.
Я сразу торжественно преподнес ему раритетный набор кузнеца.
— За беспорочную службу, за неистовое рвение, преданность и выдающееся мастерство, — озвучил для него за принцессу небольшую речь, — от имени её высочества, позвольте преподнести достойный вашего труда подарок, достопочтенный Исхирос Самурский.
Он как коршун набросился на шкатулку, открыл и прослезился.
— Это же редкость какая, менее тысячи золотых стоит, — прошептал он, подняв на меня своё бородатое, искаженное радостью лицо, — о таком наборе я ни в столице не видел, не слышал, ни где-либо еще.